— Слава нашему белому человеку! Мы видели, как ты махал нам, белый человек!
— Он опять с нами, наш великий человек!
— Он у нас теперь в точности как белый!
— Совсем как белый!
— И все же он вернулся к нам! Слава богу!
— Слава!
Очень толстая, но моложавая и весьма бойкая женщина врезалась в толпу встречающих и с сатанинской энергией стала пробиваться к Бремпонгу, заглушая своими криками общий ликующий гомон:
— Опустите его! Дайте мне на него посмотреть! Дайте мне обнять моего драгоценного брата! Эй, эй, разойдитесь, пусть он увидит любимую сестру! — Встречающие без сопротивления отступали перед этим бешеным натиском, оглушенные воплями толстухи и ослепленные сиянием многочисленных драгоценностей на ее одежде.
Бремпонга поставили на пол, и толстуха, совершив гигантский скачок, прильнула к долгожданному брату с такой силой, что он пошатнулся и отступил к своим крепышам носильщикам.
— О-о-о, брат мой, — вопила женщина, дергаясь в сладострастных конвульсиях, — ты пришел, ты опять со мной, о любимый брат!
— Ну, успокойся, успокойся, сестричка, — проговорил Бремпонг. Женщина закружилась в слоновьем танце — многоцветное кенте[7] и широченные рукава ее кофты трепыхались, зубы сверкали, ягодицы подрагивали, как две гигантские медузы, из глаз, ненасытно вперявшихся во вновь обретенного брата, текли радостные слезы, и, вытирая их, толстуха вслед за братом выплыла в ночь с криками: «Шампанского! Принесите шампанского!»
Баако нестерпимо хотелось в уборную, и, попросив постового полицейского посмотреть за багажом, он поспешно нырнул в дверь, на которой было написано: «Для мужчин». Полицейский посмотрел на него со злобной досадой, когда он, просто поблагодарив его, взял свой багаж и выбрался через ближайшую дверь на улицу. В поисках стоянки такси он зашагал к люминесцентному мареву, пульсирующему впереди. Но оказалось, что это вовсе не стоянка такси, а светящаяся реклама, вспыхивающая каждые несколько секунд.
ЭКСПРЕСС 555
ЭКСПРЕСС 555
ЭКСПРЕСС 555
Приблизившись, Баако прочитал текст сообщения, зажигающийся одновременно с шапкой рекламы:
СПЕШИТЕ!
ПРИОБЩИТЕСЬ
КО ВСЕМИРНОМУ ПРИЗНАНИЮ.
АРОМАТ, НЕЖНО ЛАСКАЮЩИЙ ОБОНЯНИЕ, —
СИГАРЕТЫ ВЫСШЕГО КЛАССА.
СПЕШИТЕ!
Где-то неподалеку хлопнула пробка, и Баако опять услышал восторженные крики. Потом фары проезжающих автомобилей еще раз осветили радостные лица толпы и радужное трепыхание голубых, зеленых, золотистых, желтых, лиловых и черных кенте.
— Давайте ее сюда! — раздался голос толстой сестры, и бутылка поплыла над головами людей к центру круга. Один из встречающих, явно нарушая торжественность минуты, выкрикнул, что не надо бы, мол, переводить понапрасну такой дорогой напиток. Но толстуха расхохоталась и завопила:
— Эй, кто там ноет, что понапрасну? Да может ли быть что-нибудь важнее, чем омовение ног великого побывавшего?
Баако увидел, как Бремпонг засмеялся, и услышал его небрежную реплику:
— А, чего там дорогого, чепуха!
Его сестра бегемотно подскочила вверх, и ночь прорезал ее торжествующий вопль:
— О-о-о! Вы слышали? Сила! Слава! — Потом под одобрительный гул восхищенной толпы она нагнулась и вылила шампанское на башмаки Бремпонга. Несколько голосов эхом подхватили последние слова сестры «Сила! Слава!», и она зашлась в изнемогающем от счастья смехе, который напомнил Баако надрывный хохот американских негров-южан, предваряющий фестивальную песню «Жаждущий голубь погиб от любви».
— А где же персональная машина? — воскликнул вдруг кто-то с досадливым нетерпением.
— Эй, водитель, подавай машину!
— Водитель! Куда делся водитель?
Встречавший Бремпонга молодой человек выступил вперед и сказал:
— Водитель ждет. На спецавтостоянке.
В ответ толпа негодующе зашумела.
— Он, видите ли, ждет! Великий человек должен куда-то идти. Ох уж эти водители — окончательно обнаглели!
— Эй, водитель! — Несколько человек захлопали в ладоши. — Води-и-и-тель!
Тем временем толпа втянула в себя Баако, и он оказался рядом с Бремпонгом. Тот узнал его.
— Может, вас все-таки подвезти?
— Нет-нет, — сказал Баако. — Спасибо.
— Это кто? — спросила Бремпонга его сестра.
— Знакомый. Я летел с ним в самолете.
— Так он, значит, тоже побывавший? — Она подозрительно оглядела Баако с головы до ног. — Какой-то он не…
— Послушайте, — быстро проговорил Бремпонг, перебив толстуху. — Возьмите мою визитную карточку. — Он вынул бумажник и, достав оттуда карточку, протянул ее Баако. Бумажник был из зеленой кожи, с какими-то золотыми знаками, и, когда вспыхнула реклама сигарет, Баако увидел, что это монограмма. Он взял карточку.