Сцена пятая
Сильвия лежит в постели и читает книгу. Она поднимает глаза, когда входит Хьюман. Он в костюме для верховой езды. Сильвия слегка волнуется, когда видит его.
СИЛЬВИЯ: Ой, господин доктор!
ХЬЮМАН: Я просто-напросто вошел в дверь. Надеюсь, я вас не испугал.
СИЛЬВИЯ: О нет! Я очень рада. Садитесь, пожалуйста. Вы катались верхом?
ХЬЮМАН: Да. Всю дорогу до Брайтон Бич, прекрасная длинная дорога. А я-то надеялся, что вы тут уже через веревочку прыгаете.
Сильвия смущенно смеется.
Я думаю, что вы просто увиливаете.
СИЛЬВИЯ: (принужденно смеется). Ах, перестаньте. Вам нравится ездить верхом?
ХЬЮМАН: Еще бы! У лошади ведь нет телефона.
Сильвия смеется.
А по утрам Оушеан Паркуей, как лес в Германии. Скачешь, а над тобой крыша из кленовых листьев — вот это и есть поэзия.
СИЛЬВИЯ: Здорово! А я никогда не пробовала.
ХЬЮМАН: Ну, тогда я как-нибудь возьму вас с собой и научу. Вы пытались делать упражнения?
СИЛЬВИЯ: Я не могу.
ХЬЮМАН: (грозит пальцем). Вы должны, Сильвия, а то останетесь калекой. Тогда узнаете.
Он присаживается на постель, стягивает с нее одеяло, поднимает рубашку. В то время, как он это делает, она словно в ожидании делает глубокий вдох. Он ощупывает большие пальцы ног.
ХЬЮМАН: Чувствуете что-нибудь?
СИЛЬВИЯ: Ну… не совсем.
ХЬЮМАН: Я ущипну вас за палец. Вы готовы?
СИЛЬВИЯ: Да.
Он сильно щиплет ее большой палец, она не реагирует. Он кладет ладонь на ее ногу.
ХЬЮМАН: Ваша кожа несколько холодна. У вас утратится напряжение в мускулах, если вы не будете двигаться. Потом ноги ваши постепенно станут тоньше и тоньше, будут хиреть.
СИЛЬВИЯ: (готова заплакать). Я знаю..!
ХЬЮМАН: А посмотрите, какие у вас красивые ноги, Сильвия! Боюсь, вы чувствуете себя неплохо в этом положении.
СИЛЬВИЯ: Да нет же! Я пытаюсь двигать ими.
ХЬЮМАН: Но посмотрите-ка: сейчас уже одиннадцать часов, а вы нежитесь в постели, словно еще глубокая ночь.
СИЛЬВИЯ: Но я пыталась..! Вы уверены, что это все-таки не вирус?
ХЬЮМАН: Абсолютно уверен, Сильвия. У вас красивое крепкое тело…
СИЛЬВИЯ: Но я ничего не могу поделать, я ничего не чувствую.
Она выпрямляется, обратив лицо прямо к нему, он вроде хочет обнять ее, но встает и резко уходит, затем вновь оборачивается к ней.
ХЬЮМАН: Мне, правда, нужно найти вам кого-нибудь другого.
СИЛЬВИЯ: Почему это? Никакого другого я не хочу!
ХЬЮМАН: Вы знаете, что вы — очень привлекательная женщина?
Сильвия глубоко взволнована, смущенно отводит взгляд.
Послушайте, Сильвия, я уже давно не встречал столь волнующей меня женщины, как вы.
СИЛЬВИЯ: … Вам не надо никого больше искать для меня.
Пауза.
ХЬЮМАН: Скажите мне правду, Сильвия. Как это с вами случилось?
Сильвия отводит взгляд. Страх ее увеличивается по мере того, как он говорит.
Хочу быть с вами предельно откровенным. Я думал, что все гораздо проще, чем оказалось. Не хочу манипулировать вашим здоровьем, вы слишком много для меня значите. Знаю, что я тщеславен, и даже очень, но заблуждаться не хочу. Знаю, что вы хотите мне что-то сказать, но не знаю, как это из вас выудить.
Сильвия в смущении закрывает лицо.
Вы — глубоко ответственный человек, Сильвия, и должны решиться помочь мне. Не можете же вы просто так лежать и надеяться на чудо, которое опять поставит вас на ноги. Скажите мне, наконец, что я должен узнать.
СИЛЬВИЯ: Я бы сказала, если б знала сама!
Хьюман резко и нетерпеливо оборачивается.
А не можем мы просто поговорить, тогда, может, я что-то пойму?.. (Она останавливается.) Вы мне очень нравитесь. Я просто наслаждаюсь, когда вы разговариваете со мной… Не можем мы просто… просто несколько минут поговорить?
ХЬЮМАН: Ну, хорошо. И о чем же?
СИЛЬВИЯ: Потерпите, пожалуйста… Я постараюсь. (Свежо, с облегчением). Харриет говорила: вы когда-то гуляли с нашей кузиной Рослин Файн.