ХЬЮМАН: Не знаю, что и сказать…
ГЕЛЬБУРГ: Это что же такое? Вы не знаете что сказать! Это же невозможно? Такое себе вообразить?
ХЬЮМАН: (чувствует, что теряет почву под ногами). Филипп, не устраивайте мне допрос. (С пристрастием.) Я делаю все возможное, чтобы вам помочь. Честно говоря, я не совсем могу постичь то, что вы мне сказали. Вы абсолютно уверены, что имели с ней отношения?
ГЕЛЬБУРГ: Как вы можете меня такое спрашивать? Стал бы я утверждать, если бы не был уверен? (Он встает, дрожа от страха и гнева). Я не понимаю вашего отношения. (Хочет уйти).
ХЬЮМАН: Филипп, пожалуйста! (Он испуганно останавливает Гельбурга). Какое такое отношения? Что вы имеете в виду?
ГЕЛЬБУРГ: Я должен подумать, правда… мне нехорошо…
ХЬЮМАН: Что произошло? Она что, говорила что-нибудь про меня?
ГЕЛЬБУРГ: Про вас? А что она должна сказать?
ХЬЮМАН: (кричит). Не понимаю, почему вы так злы на меня!
ГЕЛЬБУРГ: (кричит). Что вы там делаете?
ХЬЮМАН: (виновато). Что я делаю! Что вы имеете в виду?
ГЕЛЬБУРГ: Она пытается разрушить меня! И за этим стоите вы! Что вы делаете! Врач вы или кто! (Выговаривает Хьюману прямо в лицо.) Почему не отвечаете мне прямо? Какой-то кошмар! Послушайте, одно мне абсолютно ясно: я не хочу больше, чтобы вы занимались ею.
ХЬЮМАН: Я думаю, это решать ей.
ГЕЛЬБУРГ: Это решаю я! И я решил!
Гельбург бросается вон. Обеспокоенный и с чувством вины Хьюман остается один. Входит Маргарет.
МАРГАРЕТ: Ну? (Видит озабоченность Хьюмана). Ты что так смотришь?
Хьюман уклоняется и возвращается к письменному столу.
У тебя проблемы?
ХЬЮМАН: У меня? Брось, пожалуйста! Чепуха!
МАРГАРЕТ: Что значит чепуха? Я тебе, кажется, задала вопрос: у тебя сложности?
ХЬЮМАН: Я же тебе сказал, Маргарет: брось ты эту чепуху!
МАРГАРЕТ: Ты даже не представляешь, насколько ты виден насквозь, Харри, как оконное стекло.
ХЬЮМАН: (смеется). Ну, ничего же ведь и не произошло. Ничего! Ну, перестань.
МАРГАРЕТ: Я никогда не пойму этого. А может, наоборот. Ты веришь женщинам. Если женщина скажет тебе: Земля — плоская, — то сначала ты будешь просто в восторге и беспомощен…
ХЬЮМАН: Знаешь, что меня сбивает с толку?
МАРГАРЕТ: …И это озадачивает. — И что же это? Опять новая юбка?
ХЬЮМАН: Этого же больше не было, уже десять — двенадцать лет… или еще дольше. Я даже и не помню! Ты же знаешь!
Пауза.
МАРГАРЕТ: Что тебя сбивает с толку?
ХЬЮМАН: Почему я всерьез воспринимаю твое недоверие.
МАРГАРЕТ: О, это абсолютно ясно, Харри, ты просто любишь правду.
ХЬЮМАН: (глубоко вздыхая, взгляд вверх). У меня больше нет сил.
МАРГАРЕТ: А что ты не попросишь Чарли Уитмена заняться этим случаем?
ХЬЮМАН: Она смертельно боится психиатров. Думает: это означало бы, что она сошла с ума.
МАРГАРЕТ: Но ведь в некотором смысле это так.
ХЬЮМАН: Нет, я абсолютно так не считаю.
МАРГАРЕТ: А что, нормально впадать в истерику оттого, что происходит на другой стороне планеты?
ХЬЮМАН: Когда она говорит об этом, для нее это не на другой стороне планеты, а прямо здесь, за углом.
МАРГАРЕТ: И это что, нормально?
ХЬЮМАН: Я не знаю, что это значит! Просто иногда у меня бывает чувство, что она знает нечто… Словно какой-то… какой-то невидимой нитью, тянущейся через полмира, она связана с некоей истиной, перед которой слепы другие люди.
МАРГАРЕТ: Думаю, тебе надо привлечь кого-нибудь, кто не потеряет голову, Харри.
ХЬЮМАН: Я не потерял голову!
МАРГАРЕТ: И ты действительно веришь, что Сильвия Гельбург находится под угрозой этих нацистов? Это реальность или истерия?
ХЬЮМАН: Ну, назови хоть истерией. Это что, лучше объясняет, что преследует эту женщину? Ее преследует не слово, Маргарет. Она что-то знает! Понятия не имею, что это может быть, и она, наверное, тоже, но я тебе скажу: это реальность.