Я завороженно ходила от угла к углу, разглядывая порой диковинные вещицы, такие, как, к примеру, широкий обоюдоострый клинок без обычной рукояти, но со странным эфесом в виде буквы «Н».
Я сняла кинжал с гвоздей, и пальцы сами легли на двойную перекладину, но стоило мне ее сжать, как по сторонам клинка с металлическим щелчком выскочили еще два, образуя что-то вроде трезубца.
С сомнением покосившись на дверь, я поставила необычное оружие на место и предпочла больше ничего не трогать, ограничившись лишь любованием на расстоянии.
Подобравшись к последней стойке с кинжалами, один из них сразу же привлек мое внимание, тускло поблескивая неизвестной мне слегка темноватой сталью с волнистыми черными разводами, шедшими по всей длине тридцатисантиметрового, слегка изогнутого однолезвийного клинка.
Тот имел обыкновенный прямой обух и вправлялся в кремового цвета деревянную рукоять, на которой было что-то изображено. Странно, но я так и не смогла понять, что за рисунок украшал дерево, и поняла, что он обрывался. Вот только где остальная часть?
Я внимательно осмотрела стойку и нашла подходящие ножны того же цвета. Сняв с ножек кинжал, я вернула клинок в рукоять и ахнула от удивления.
Теперь, когда рисунки сложились в единое целое, я смогла, наконец, различить силуэт искусно вырезанной женщины с прямыми волосами. Она стояла ровно, ноги были полностью прикрыты полами широкого мешковатого платья, вот только с одной стороны на ее щеках виднелись едва заметные продолговатые следы — слезы, а с другой…
Я с благоговением провела пальцем по ложбинкам в дереве и крепко обхватила пальцами рукоять, удивляясь, как легко та легла в руку.
Но брать с собой кинжал — а тем более его красть! — слишком опасно, так что я, хоть и с некоторой долей грусти, вернула его обратно и поспешила к двери.
Я медленно высунула голову наружу.
К счастью, мрачных коридоров, от которых трясутся поджилки, здесь не было, только лишь другая огромная комната с шестью квадратными окнами, как и в оружейной, сплошь заставленная десятками разных портретов самых разнообразных людей — мужчин и женщин.
Я сглотнула. Ну, клинки я еще могу понять, но портреты…
Мне стало жутко. Здесь определенно обитали маньяки.
Я осторожно двинулась к двери, не поднимая глаз. Не знаю, почему, но видеть изображенных на бумаге людей мне совсем не хотелось, так что я быстро открыла очередную дверь и выскочила на пролет.
Мне повезло, здесь не оказалось ни Неммерля, ни стражей, а ступеньки медленно сужались, переходя в винтовую лестницу, по которой я поднялась на четвертый этаж, прислушиваясь к малейшему шороху.
И снова комнаты…
Голова закружилась от однообразия дверей, и я уже думала, что заблужусь в это чертовом коридоре лестниц, как дернула первую же попавшуюся под руку ручку и удивленно замерла. Как раз то, что мне нужно.
Я сразу же кинулась к широкому письменному столу, заваленному книгами и бумагами. Я хотела перевернуть одну из них, но не решилась: а вдруг кто-нибудь заметит?
Я внимательно обшарила глазами каждый сантиметр комнаты, но ничего, похожего на ключ, так и не нашла, только зря потратила время.
Я осторожно проверила здесь все полки и шкафы, но результат не изменился.
Черт возьми, а я ведь даже не знаю, как он выглядит! Вот дура, не догадалась подсмотреть, когда был шанс.
Я вздохнула.
Значит, бургомистр все-таки носит ключ с собой, как бы я ни надеялась на обратное. И как теперь его достать? Не ложиться же с ним в одну постель, в конце-то концов! А стащить такую вещицу, когда он не спит, будет невероятно трудно.
Я подошла к одному из четырех окон и дернула за ручку. Та не поддалась. Я пригляделась и скрипнула зубами от разочарования: прямо под ней виднелся небольшой ромбовидный замок.
То же самое произошло и с другими двумя, а вот последнее, к счастью, оказалось незапертым. Вот только это все равно ничего путного не дало.
Я свесилась вниз и тут же отшатнулась обратно. Нет, мне ни за что сюда не залезть, а ночью уж тем более. Значит, придется пробираться обычным путем и быстро. Определенно до рассвета, потому что я не знаю, когда за мной придут, чтобы вынести «приговор».
Я вернулась к двери и посмотрела на косяк. Без сомнений, на ночь она запиралась, а это очередные проблемы.
Взяв с письменного столика нож для бумаг, я просунула острие в углубление в двери и одним резким движением прижала замок, дождавшись тихого скрежета. Ну, вот и все.
Теперь осталось только вернуться обратно и дождаться ночи.
Ну, как и ожидалось, весь мой выстроенный план обратился в серый бесполезный прах.
Начнем с того, что меня стошнило. Уж не знаю, что они там кладут в это странное недожаренное мясо, но следующие два часа после плотного ужина я сначала простояла у окна, а потом провалялась в постели.
Во-вторых, я заснула. Да, да, признаю, с моей стороны это очень глупо, но за день я вымоталась так, что под конец буквально валилась с ног.
Только мне стоило проснуться, как я услышала за стеной звон разбивающегося стекла.
Я выглянула наружу.
На лестничном пролете, шатаясь от давшего в голову спиртного, стоял Фальрик. Старик Неммерль придерживал его под руку, пытаясь удержать на ногах, и одновременно с этим мешал пройти дальше.
— Пошел вон, старик! — язык Фальрика заплетался. — Она ведь без пяти минут моя жена, так? Так какого хрена я не могу увидеть мою прекрасную невесточку перед свадьбой, а?!
В порыве ярости он хотел отвесить Неммерлю оплеуху, но поскользнулся и, уже в полете лишившись чувств, хлопнулся на пол.
Я вжалась спиной в стену и медленно выдохнула, пытаясь отогнать подступивший к горлу страх.
— Чтоб тебя леший съел, сволочь!
На дрожащих ногах дойдя до кровати, я натянула ботинки и прихватила с собой подаренный Залией гребень — вещица, сразу видно, дорогая, можно продать.
Открыла окно, минут пять посмотрела на круглое блюдце полной луны и снова полезла вверх, ощущая, как трещат забитые мышцы.
Как и в прошлый раз, я едва доползла до комнаты с оружием и мешком свалилась на пол. Вот только теперь взять тот примечательный кинжал мне никто не запрещал, и я с чувством выполненного долга заткнула его за пояс рядом с железным крюком и прошла через мрачную (теперь, в полутьме ночи, она действительно выглядела зловеще, а лица с картин будто смотрели прямо на меня) залу с портретами к винтовой лестнице.
Поднявшись на четвертый, я внимательно прислушалась.
Мне повезло (единственный долбаный раз за этот чертов день!): ни слуг, ни стражей здесь не было, и никто больше не охранял глубокий сон господ Девенмартов.
Я медленно повернула круглую ручку вправо, и та внезапно отозвалась протяжным громким скрипом. Я испуганно замерла, но никто так и не появился, а я, вроде как, не лишилась головы.
— Черт, — пробормотала я и стала крутить ее дальше, пока дверь окончательно не открылась.
Я осторожно заглянула внутрь.
Тяжелые золотистые занавески с узорами были плотно задернуты, и всю комнату освещал лишь небольшой фонарь, стоящий на тумбочке у кровати. На той, плотно укутавшись в одеяло, спали Залия и ее муж. Надеюсь, спали крепко…
Я медленно подошла к кровати, пытаясь делать как можно меньше шума, и пригляделась к безмятежным застывшим лицам, по которым бродили тени от огня.
Просто поразительно.
Бургомистр, чье лицо мне частенько встречалось в кошмарах, сейчас выглядела таким спокойным и беззащитным, что я поначалу даже его не узнала.
Я мотнула головой. Отвлекаешься!
Я снова взглянула на стол, но тот ничуть не изменился — только добавилось пару писем. Тумбочки, шкафы, шкафчики, ящики тоже остались почти нетронутыми, а рисковать и открывать их я не решилась. В конце концов, раз он всегда носит ключ с собой, то будет ли каждый раз его где-то прятать? Навряд ли. После стольких лет службы паранойя подобного рода медленно спадает на «нет», зато сотни других наоборот появляются.