Его машина была ярко-красная Ferrari, ультра-люкс, которая, вероятно, стоила несколько сотен тысяч долларов. Он придержал для нее дверь, и она скользнула внутрь, подумав о своей крошечной, старенькой «Форд Фиеста», той, которую ей отказал ее зять Джо в старших классах. Она сомневалась, что Ник при своей комплекции способен даже залезть в ее машину.
— Какой у тебя адрес?
Ник скользнул за руль и привел в действие сложную систему GPS. Задумавшись, она сообщила свой адрес — тихую маленькую жилую улицу на окраине долины Ноэ. Крошечная квартира-студия было всем, что она могла себе позволить на зарплату стажера, и она была счастлива, что ее другой зять, Марко был знаком с владельцем здания и ему удалось выбить для нее скромную скидку за аренду. Анжелу это удивило, что ее сестра Дианна удосужилась помочь ей в какой-то степени, но потом она поняла, что для семьи это было своего рода облегчением, что она, наконец-то будет жить отдельно в Сан-Франциско и официально перестанет их доставать.
— У тебя нет соседки по комнате?
Внезапный вопрос Ника поразил ее, затерявшуюся в своих мыслях, она отрицательно покачала головой в ответ.
— Нет, только я. Боюсь, это место своего рода шкатулка. Возможно, тебе придется пригнуться, чтобы пройти через дверной проем.
Он нахмурился.
— По крайней мере, у тебя есть кровать? И я имею в виду не гребаный диван-кровать или кушетку.
Анжела усмехнулась, поймав его раздражение.
— Да. Это настоящая, добрая кровать. Даже королевского размера. Занимает почти половину площади, но она того стоит.
— Хорошо. — Взгляд, который он послал ей был тлеющим, и она опять лишилась речи, особенно после того, как он сказал ей:
— Иначе, если бы ты сказала «нет», мы бы направились к ближайшему отелю. То, как я собираюсь тебя трахнуть сегодня вечером, Ангел… ну, давай просто скажем, что твоя кровать должна быть лучшей для выполнения этой задачи.
Глава четвертая.
Хорошо, что она предупредила его, чтобы он нагнул голову, заходя в ее маленькую студию, потому что он определенно не вписался бы в дверной проем. Анжела намеренно не смотрела на него, как только он закрыл дверь и начал осматривать маленькое пространство, скорее всего, с таким же орлиным вниманием к деталям, как он осматривал ее на этом вечере. Она не особо хотела видеть выражение его лица, когда он понял, насколько маленькой была ее квартирка, заметил, как мало мебели, и что, кроме кровати, на покупке которой она настояла, остальные редкие предметы мебели были потрепанными, доставшиеся ей от разных членов семьи.
Но когда она больше не могла сдерживать свое любопытство, взглянула на Ника, который продолжал медленный, тщательный осмотр ее студии. Он внимательно разглядывал одно единственное произведение искусства, которым она владела — морской пейзаж, небольшая по размеру картина, красиво обрамленная в изысканную рамку.
— Это действительно Бенуа? — недоверчиво спросил он. — Я даже не могу оценить сколько она стоит, если это настоящая вещь.
— Это настоящая, — заверила она. — И я прекрасно знаю сколько она стоит. Но это подарок от самой художницы, и я никогда не продам ее.
Ник неожиданно моргнул.
— Откуда ты знаешь такую художницу, как Натали Бенуа?
Анжела тихо улыбнулась воспоминанию о женщине, которая столько лет обращалась с ней, как с дочерью.
— Натали — мать двух моих лучших подруг. Мы все выросли вместе в Кармеле, и я знаю Лорен и Джулию с тех пор, как мы были в четвертом классе. Я провела больше времени у них дома, чем в своем.
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Это второй раз за сегодня, когда ты говоришь, что предпочитала не проводить много времени дома. Что для тебя там было настолько плохого?
Она потрясенно покачала головой на его наглый вопрос.
— Вау, ты действительно говоришь то, что думаешь, да? И такт, безусловно, не является твоей лучшей чертой, если ты не в курсе.
Ник усмехнулся.
— О, я это очень хорошо знаю. Я сказал тебе в ресторане, что я напористый и дерзкий. Поверь мне, Ангел, нет темы, о которой я не посмею тебя спросить. И ты всегда дашь мне ответы, которые я захочу услышать.
Анжела нахмурилась.
— Это часть так называемого подчинения, о котором ты упомянул?
— Да. — Ответил он без малейшего колебания. — Честность всегда.
Она упрямо подняла подбородок.
— Это работает в обе стороны? Если я задам тебе вопрос, ты честно ответишь на него?
Взгляд Ника опасно прищурился.
— Ангел, нам слишком рано говорить о… давай назовем их пока «условиях». Когда я пойму, что ты готова, мы поболтает об этом. А пока покажи мне свою золотую медаль.