Именно из такой поездки она и возвращалась, когда судьбе было угодно послать на ее пути ту самую выбоину на дороге, из-за которой сломалась ось в колесе экипажа. И если сама шиисса Найтвиль нисколько не пострадала, то ее компаньонка, милейшая шиисса ШиНорис сломала ногу и заработала себе сотрясение.
Пришлось послать гонца в Гроапу, чтобы прислали телегу, подготовили комнаты на постоялом дворе. Шиисса ШиНорис была торжественно препровождена в дом единственного в округе лекаря, который клятвенно заверил Дорину, что поставит ее компаньонку на ноги, как только это будет возможно. Сама Дорина, убедившись в том, что ее наперснице будет обеспечен необходимый уход, направила свои стопы на постоялый двор, чтобы отдохнуть с дороги и дождаться того момента, когда будет отремонтирован ее экипаж и можно будет продолжать путь.
Шиисса Найтвиль важно прошествовала мимо Анны к распахнутой двери, подготовленных для нее покоев. А за ней по пятам следовала ее свита. Четыре рослых плечистых лакея, вышагивали точно королевские гвардейцы на параде. Глядя на них Анна ни минуты не сомневалась, что в недалеком прошлом эти мужчины служили в армии, уж слишком бросалась в глаза военная выправка и чеканный шаг. По сравнению с ними, даже шесс Ранно выглядел блекло. И оставалось лишь гадать, как именно шиисса Найтвиль смогла заполучить этих бравых вояк себе на службу. Чем она смогла их заинтересовать?
А лакеи прошествовали по коридору, но заходить в комнату, отведенную их нанимательнице не стали. Двое из них замерли изваяниями по обе стороны от дверей, а еще двое рассредоточились по коридору: один ушел в тупиковый конец, проверяя по мере следования все двери и заглядывая внутрь, а второй вернулся к лестнице и замер там.
За лакеями в поле зрения показался высокий, несколько сутулый мужчина в добротном камзоле, с гладко зачесанными назад редкими светлыми волосами и в очках. И хоть его одежда была пошита из добротного материала, сапоги из мягкой кожи начищены до блеска, оправа очков, судя по блеску, была из золота, весь внешний его облик кричал о том, что дворянской крови в его жилах нет ни капли. Этот мужчина тащил в руках пузатый обшарпанный саквояж, а подмышкой у него было несколько свитков и объемная книга в потертом, некогда черном, переплете.
«Секретарь, — тут же окрестила его Анна». Уж больно он напоминал ей помощника ее собственного батюшки, что одно время жил в их старом замке. А после того, как шиисс ШиВар окончательно сдал и уже не поднимался с постели, даже попытался ухаживать за ней, вероятно надеясь расположить к себе молодую шииссу дворянского происхождения и основательно поправить свои дела, породнившись с аристократами.
В то время Анне приходилось не сладко. Батюшка чувствовал себя настолько плохо, что периодами даже не понимал, где находится и не узнавал собственную дочь. А от боли кричал так страшно, что уже спустя несколько недель почти все слуги разбежались из старого замка, оставив Анну один на один с ее горем.
А потом сбежал и секретарь старого шиисса.
Ночью. Никому ничего не сказав.
И прихватив с собой последние деньги.
Анна вздохнула. Мотнула головой, чтобы избавиться от непрошенных слез. Эти воспоминания причиняли боль. Всегда.
Казалось бы, столько лет уже прошло с того времени, как она осталась один на один с бедами, обрушившимися на ее семью, но все еще не могла позабыть ту растерянность, весь тот ужас, что ей довелось пережить в юности. И картинки прошлого, время от времени всплывающие в памяти вызывали тупую боль в сердце и слезы на глазах.
Сначала от неизвестной хвори умерла матушка Анны. Их семья еще не успела оплакать потерю, не примирилась с горем, как спустя всего несколько месяцев, от той же самой болезни отправился в мир иной старший брат, и единственный прямой наследник рода ШиВар.
Старый шиисс, отец Анны, постарел на глазах. Он перестал обращать внимание на то, что происходило вокруг. Полностью забросил все дела, спихнув разрешение вопросов на вороватого управляющего и недобросовестного секретаря. А после и вовсе пристрастился к бутылке и сутками пропадал на охоте, даром, что вокруг их замка были расположены обширные леса, наполненные разной дичью. Охота всегда была любимым развлечением дворян в их краях.
В один из таких дней, находясь под воздействием крепкого вина, шиисс ШиВар и повстречался с тем кабаном. Эта встреча оказалась роковой. Что именно тогда произошло, никто так доподлинно и не узнал — то ли лошадь, испугавшись дикого зверя, сбросила своего седока, то ли раненый кабан, озверевший от боли, набросился на всадника — но батюшку Анны нашли в лесу крестьяне. Окровавленного и без сознания.