Я совру, если скажу, что страшно только за Сашу. За себя тоже страшно. Как-то так сложилось, что настоящих опасностей в моей жизни и не было. Максимум — остаться без гроша — не надо у мутных людей денег занимать потому что, ну или быть отпинанным за гаражами, но это еще моменты бурной молодости. Убивать меня никто никогда не собирался. Признаться честно, я вообще не верил, что будут собираться, пока Андрея не ранили. Алексей, все же, мог и сам в аварию попасть, а вот упасть на нож во дворе своего дома достаточно сложно.
Может, я и не прав и поступаю неправильно, но я действительно вздохнул с облегчением, после ее слов. Я не врал про сроки, да и в группе я не один, а альбом, это деньги, это новая программа для осеннего тура, эта мерч, в конце концов, а значит, снова деньги. При моей принципиальной позиции касательно совмещения проектов, прерывать и переносить процесс записи — свинство.
Саша встала, подошла ко мне и молча обняла, уперевшись лбом в плечо.
— Саш?
— Ммм? — она даже не пошевелилась.
— Все нормально?
— Угу.
— Саааш.
— Обними меня просто, что ты пристал с вопросами?
— Наглёж, — я улыбнулся, но обнял, поцеловал в висок.
— Не наглеж. Просто не хочу сегодня больше ни о чем плохом думать. Завтра опять что-то поменяется, опять надо начинать бояться.
— Я понял. Давай я тебе что-нибудь хорошее расскажу?
— Расскажи. Например, как все будет замечательно, когда этот маразм закончится.
— А у тебя есть сомнения, что будет? Будем вести скучный быт, ты обещала, как жена декабриста, со мной в тур съездить. Развлечение!
— Что ты так меня туром пугаешь?
— Поезда, гостиницы, чужие постели, недосып, косячные орги — ммм, действительно, чем тут пугать?
— Но ты все равно ездишь.
— Потому что мне есть что сказать и мне нужна отдача. А отдача на концертах это что-то феерическое. Ты же понимаешь, да?
— Понимаю. Сереж…
— Что, моя хорошая?
Она потянулась, коснулась моих губ своими, едва-едва, а я забыл, как дышать.
— Не хочу ни о чем думать, — очень тихо сказала Саша.
А я хочу? Или могу?
Медленный тягучий поцелуй, никаких пожаров и страстей, только безграничная нежность и желание передать то, что словами не получится.
Хотя кого я обманываю? Я так по ней соскучился за эту неделю, что поцелуй неизбежно перешел и в пожары, и в страсть, и в легкое сумасшествие. Зато думать действительно не получалось. Как думать, когда прямо в эту секунду ты живешь? Живешь, а все что было пару минут назад абсолютно нереально и как будто из другой жизни.
Колышется занавеска открытого балкона, приглушенный шум проспекта внизу.
Она лежит головой у меня на груди, и водит пальцем по линиям татуировки. Жизнь все еще кажется нереальной — в суматохе, страхах, этот кусочек спокойствия как украденный, но хуже он от этого не стал точно.
— Набью твой профиль на груди, будешь знать, — пригрозил я.
— Не надо. А кроме шуток — есть какая-то со значением?
— Птичка на плече, ага, вот эта. Самая первая, в ней какой-то смысл, наверное. Остальное потому что захотел.
— Я думала шрамы забить, но испугалась в последний момент.
— Чего испугалась?
— Что больно будет, — она улыбнулась, — плохо представляю, как в меня будут тыкать иголкой.
— Это не больно, на самом деле. Если передумаешь, познакомлю со своим мастером.
— А парные слабо?
— Саааша, — я не удержался и засмеялся, — если это не сердечки или пошлые обручальные кольца, то я подумаю.
— Кольца рановато.
— Думаешь?
— Серёж, — она приподнялась на локте и серьезно посмотрела на меня.
— Не пугайся. Я пока только о совместной жизни. Понимаешь, мне нравится возвращаться домой, где ты. Нравится варить по утрам две чашки кофе, нравится просыпаться с тобой. Жить с тобой нравится. В конце концов, нравится, что можно просто прийти в соседнюю комнату и тебя обнять, — эти слова давно крутились у меня на языке, но набрался храбрости я только сейчас.
— Мог просто сказать, что любишь, — она улыбнулась так тепло, что у меня даже сердце замерло.
— Люблю.
— Дальше ты меня всерьез замуж позовешь?
— Не исключено.
— Снова торопишься.
— У меня такое чувство, что опаздываю. Состарюсь совсем и ты за меня замуж не пойдешь.
— Дурной ты что ли?
— Дурной. Сашка, я так тебя люблю!
Александра.