— Ох, не вовремя мы… — пробормотал Дион, — дружок наш с тобой, лучший. Вперёд успел.
Они только завернули за угол храма Асклепия, как Репейник схватил Антенора за руку и рывком утянул себе за спину.
— Ты сам-то не отсвечивай, — прошипел Антенор, разобравшись, что это сейчас было, — думаешь, он забыл, по чьей вине охромел?
— Да тут прямо мёдом всяким калекам сирым и убогим намазано, — хохотнул Дион, но послушался и спрятался за угол, осторожно выглядывая.
— Внутрь заходит, — сказал он, спустя некоторое не слишком долгое время.
— А эти?
— Остались снаружи.
Потянулось томительное ожидание. Полуденное солнце жарило нестерпимо и Репейник, не выдержав, спрятался в стое[104] храма. Антенор весь извёлся, по спине градом катил пот, а голова стала совсем дурной, но «пост» он не желал оставлять, хотя прохожие косились подозрительно.
— Может вечером придём? — взмолился Репейник.
— Погоди, я не думаю, что Фарнабаз будет с ним долго говорить.
— Да он уже долго говорит, как по мне.
Однако после этих слов Диона ожидание окончилось. Ономарх вышел на улицу. По нему видно было, что беседой он недоволен. Епископ что-то сказал Левому, после чего удалился, к счастью для Антенора, вниз, а не вверх по улице. Правый последовал за ним, а Левый остался, причём ему это явно не понравилось. Он вскинул вслед епископу кулак и хлопнул ладонью по локтевому сгибу, после чего осмотрелся по сторонам. Явно искал тень.
— Ах ты, зараза, — пробормотал Антенор, — ладно, уходим.
— Не переживай, — обнадёжил его Дион, — я знаю, к кому обратиться.
В тот же день, вечером у дома Фарнабаза появился эксафорон, открытые носилки, которые несли шестеро рабов. Шли они, совсем не напрягаясь, носилки были пусты. Сопровождавший их человек, тоже раб, постучал в дверь, ему открыли. Спустя некоторое время на улицу вышел Фарнабаз, одетый в нарядный гиматий. Он уселся в носилки и рабы потащили их прочь. Паламед, сидевший прямо на мостовой на противоположной стороне улицы, подобрался и двинулся следом.
Возле дома, куда прибыл Фарнабаз, Левый отловил за руку пробегавшего мимо мальчишку и спросил:
— Эй, малый! Чей это дом?
— Тут живёт почтенный купец Филодем.
Левый сплюнул на мостовую скорлупу фисташки, огляделся по сторонам.
— А этого человека, который приехал сейчас знаешь?
— Кто ж его не знает, это сам Фарнабаз. Говорят, он бывший сатрап.
— Сатрап, ишь ты, — усмехнулся Левый, — а с почтенным Филодемом у него какие дела?
— Обол.
— Чего обол?
— Обол дай, дядя, тогда скажу.
— Ах ты сопля наглая! — возмутился Паламед, но всё же полез пальцами в пояс.
Получив монету, мальчишка заявил:
— Так симпосион сегодня почтенный Филодем устраивает.
— А ты откуда знаешь?
— Да ты что, дядя, весь квартал знает. Гигий, управляющий его, с утра суетится, рабы два раза на рынок бегали, и, говорят, флейтистки будут с во-о-от такими жопами!
Левый заржал, смерил пацана взглядом. Лет десять тому на вид.
— Ты не мелковат на жопы-то заглядываться? Женилка ещё не отросла.
— Ты пошёл ты!
Пацан ловко увернулся от подзатыльника, отскочил на несколько шагов и крикнул:
— Сам себя трахни, катамит сраный!
И стрелой унёсся прочь.
Фарнабаза тем временем радушно приветствовал хозяин дома, однако на подготовку к симпосиону встреча не походила. Никто из рабов не спешил омыть гостю ноги и увенчать розами. Вместо андрона Фарнабаз прошёл во фронтестерион хозяина. У двери ждал человек. Филодем представил его.
— Мой родич, Дион.
— Радуйся, достопочтенный сын великого Артабаза, — приветствовал перса Репейник, — прошу, проходи, он ждёт тебя.
Фарнабаз кивнул, не стал спрашивать, кто ждёт. Вошёл внутрь. Человек, сидевший внутри на клисме, поднялся ему навстречу.
— Радуйся, Фарнавазда, — сказал бывший конюх.
— Радуйся, Антенор, — ответил бывший сатрап.
Они сцепили предплечья.
«Может даже в одном шатре локтями толкались».
— Его за полночь назад унесли, — докладывал Ономарху Паламед, — песни распевал на всю улицу. Видать хорошо гульнул.
— Не нравится мне это… — мрачно буркнул Ономарх.
— Что? — спросил Промах.
— То, что после нашего разговора он вот так спокойно отправится бухать.
— А чего ты ожидал, господин? — спросил Правый.
— Ожидал, что забегает, засуетится, улизнуть попытается…
Его разговор с бывшим сатрапом сразу вырулил куда-то не туда. На осторожные попытки выяснить источник слухов про щенка Божественного, проклятый полуварвар сразу дал понять, на какой длины приапе он вертел Циклопа и всех его прихвостней.