На лице Нильсона застыла тревога. Сонливость ушла из него, уступив место эмоциям. Краем глаза Линда увидела светящиеся красным цифровые часы: без четверти шесть. Вот и ночь к концу подошла.
— Нет, — мужчина долго подбирал слова, но в итоге решил, как обычно, сказать все прямо, — ты кричала. То ли от боли, то ли от страха. Так, что соседи уже тоже не спят, наверно.
— И только, — очередная попытка девушки надеть маску легкомысленности была провальной. Это она хорошо поняла по выражению лица Брайера.
Он обнял Линду и прижал к себе. Ладонь легла на затылок девушки и осторожно погладила её по волосам.
— Сегодня начнем с этим бороться, — тихо произнес Нильсон. Тиль попыталась вырваться из его объятий, но руки мужчины не поддались ни на дюйм.
Это «бороться» каждый раз вызывало у неё неприятие. Линда не могла бы назвать свои сны какой- то серьезной проблемой. Раньше не мешали, так с чего бы сейчас волноваться?
Раньше… Где было «до», а где началось «после», она осознавала слишком уж отчетливо.
— И как ты собираешься бороться? — повернув голову, девушка посмотрела Брайеру в глаза, — к психологу меня записать? Или сразу упрятать куда- то?
— Спокойно, — негромко, но твердо ответил мужчина, прерывая негатив Линды в зародыше, — завтра пойдешь к Стоуну и возьмешь отпуск. Недели две- три, больше не нужно. Просто напряжение на работе накладывается на недавний стресс. Я так понимаю. Выспаться и отдохнуть точно не будет лишним. Для начала.
— Я не могу оставить работу! — Линда сразу же вспыхнула, — целый год мою должность занимал другой человек. Чтобы снова во всё вникнуть, я обязана выкладываться двадцать пять на восемь!
— Не обсуждается, — тон Нильсона не признавал возражений, — послушай себя со стороны, и станет ясно, откуда вообще весь этот стресс. Я тебе говорю, как здесь лучше поступить.
Линда кивнула, признавая его правоту. Пожалуй, после прошлого года Брайер знал о психологическом напряжении не меньше её.
— Вот и молодец, — на лице мужчины, наконец, появилась улыбка, — ложиться смысла уже нет, думаю. Пойду сделаю кофе.
Девушка вздохнула. Когда такой режим успел стать нормой?
Несмотря на то, что они поднялись раньше обычного, в привычный ритм Тиль никак не могла уложиться. Какая- то заторможенность после плохого сна мешала сосредоточиться на чем- то и отнимала лишнее время. Как в тумане девушка умылась, стараясь не вглядываться в свое уставшее отражение слишком пристально, нанесла макияж — естественный, только чтобы скрыть последствия ночи — и начала одеваться.
Все- таки поймала себя на том, что слишком долго стоит перед зеркалом, вместо того, чтобы уже стянуть сорочку и достать повседневную одежду.
Отражение осуждающе нахмурилось.
За такими мелочами время и утекало, минута за минутой. Ни о какой утренней пробежке, конечно, речи идти не могло.
Сняв ночную одежду, Линда покачала головой. За этот месяц она успела похудеть: так можно исчезнуть совсем.
Самоирония на этот раз не дала повода для улыбки. Девушка надела бледно- голубую рубашку, застегнула брюки (скоро в ремне понадобится новое отверстие) и снова выбралась на кухню.
— А я уже будить собирался, — не оборачиваясь, бросил Нильсон, — завтрак готов, садись.
Брайер разливал черный кофе по крохотным чашкам.
— Нет- нет, все в порядке, — ответила Тиль улыбкой, которой мужчина все равно не поверил.
Брайер буквально дышал жизненной энергией. После года на службе у врага военачальник формально временно остался в стороне от крупных операций. На деле же — проводил большую часть времени дома, периодически консультируя полководцев Армии Освобождения или разрешая тактические задачи.
— Подвезти? — спросил он и сделал первый глоток горячего кофе.
— Да я успеваю, — девушка покачала головой, — просто не захвачу ничего по дороге.
Нильсон покачал головой.
— Похоже, сегодня опоздаешь.
— Что? — девушка опять утонула в собственных мыслях и не услышала, что сказал Брайер.
— Опоздаешь. Я же сказал, сегодня начинаем бороться, — он улыбнулся, затем пошел к шкафу с одеждой, натянул футболку, застегнул карго, повязал поясной ремень, затем потянулся за курткой.
Через несколько мгновений он вернулся на кухню, взялся за чашку и сделал глоток кофе.
— Ладно, надо бежать, не успеваю допить, — Тиль хотела чуть ли не бегом добраться до прихожей, где стояли туфли, но ладонь Нильсона легла на ее собственную. Мужчина мягко, но требовательно остановил ее.
— Допивай спокойно.
Тиль заглянула в его глаза и увидела в них спокойствие и уверенность. Этот кошмар в Кубе коснулся и его, он потерял, возможно, даже больше, чем она сама, практически жизнь. По словам Нильсона, воспоминания к нему могут и не вернуться, поэтому он просто решил начать с начала. И ничего, держится, а кроме того, успевает поддерживать ее. Линда решила последовать примеру возлюбленного, взяла себя в руки, уняв дрожь и тревожность и стала медленно допивать терпкий черный кофе.