Выйдя в коридор она прошлась вдоль железных дверей квартир до своей с номером триста сорок два, приложила ключ- карту. Послышался слабый писк, после чего — щелчок замка. Девушка открыла дверь, а затем захлопнула и заперла ее, бросив карточку в миску на комоде.
Тиль сняла туфли, поставила их на обувницу к остальным. Нильсон был дома, после начала внутреннего расследования его отстранили ото всех дел, занимая лишь неофициальными консультациями, и он подолгу сидел в квартире, будучи похожим на загнанного в клетку зверя. Бывало, он ходил по комнатам, не зная чем себя занять, лишь сжимал и разжимал кулаки.
Рядом с ней утром и ночью он старался выглядеть понимающим и поддерживать, но девушка чувствовала, что и у него на душе неспокойно, но не решалась спросить. Нильсон был мало того что человеком закрытым, так еще и вспыльчивым. К разговору на повышенных тонах Тиль была не готова.
Сейчас мужчина сидел в зале на диване, щелкая каналы на широкоформатной плазме — одной из тех спонтанных покупок, что он сделал, пока находился дома. Обычно им обоим некогда было смотреть телевизор, но в последнее время у него стало больше свободного времени.
Спортивная трансляция сменялась новостями, новости — сериалом, сериал — шоу и так по кругу безо всякого постоянства.
— Быстро вернулась, — Нильсон выключил телевизор и отбросил пульт, повернувшись к ней, — все в порядке?
— Да, пришел Майерс, — ответила Линда.
— И что сказал? — оживился Брайер.
— Что ты просил дать мне отпуск, — в голосе Тиль намеренно отразила раздражение.
— Я хотел помочь. И сейчас хочу, — спокойно ответил мужчина.
— Спасибо. Но мог бы спросить меня, прежде чем что- то делать, — она прошла в спальню к шкафу, открыла его, вытащила чемодан.
— Я так понимаю, отпуск он дал? — с чувством собственного триумфа поинтересовался Нильсон.
— Не совсем, — не секунду Тиль замерла перед полкой, думая, что взять с собой, — Совет недоволен моими текущими результатами и долгим отсутствием, поэтому чтобы не стать предметом расследования, мы решили, что это будет командировка.
— Отпуск, командировка. Одно название, — отмахнулся мужчина, — главное результат. И куда мы поедем?
— Мы? — улыбка тронула ее губы.
— Ты же не могла подумать, что я тебя брошу?
— Нет. Конечно нет. Я просто уточнила, — Линда аккуратно складывала рубашки и сорочки. Шов к шву. Ей казалось, так правильно.
— Так куда?
— Уотервилл.
— Ни о чем не говорит, — покачал головой Нильсон.
— Там живет моя тетя Агата, — пояснила Линда. Она отошла от шкафа, достала из обувницы легкие кроссовки. Август в Мэне может быть холодным для сандалий или балеток.
— Семья это хорошо. Они помогут справиться.
Линда резко захлопнула чемодан.
— Что? — Нильсон встал с дивана.
— Ничего. Я просто не уверена. Во всем этом. Мне кажется, ничего уже не поделать и лишь вопрос времени, когда…
Сильные руки сзади обняли ее за талию, она почувствовала тепло.
— Эй, — произнес Нильсон, — ты справишься. Мы справимся.
— Я не думаю, что достаточно выпить вкусного чаю и прогуляться по родному парку, — ответила она, кладя свои руки на его.
— С этого можно начать. А потом займемся вопросом плотнее. Тебе просто нужно успокоиться, чтобы подвергать себя тестам.
— Тестам?
— Да, — мужчина потер затылок, — в общем я переговорил с Томасом, он согласился помочь. Без огласки. Проведет тебе сканирование мозга. Как только справишься со стрессом. Так он сказал.
Томас, как правило, руководствовался логикой. Ему можно было доверять. Но что- то в словах Нильсона заставляло ее представлять себя не пациентом, а подопытной. Однако это лишь пустая паранойя.
— Спасибо ему за готовность помочь, — ответила девушка, — но мне кажется, дело в психологии.
— Не спеши с выводами и давай все делать постепенно, о’кей? Сначала Вандервилл.
— Уотервилл, — поправила Тиль.
— Точно.
Она усмехнулась и поцеловала его в щеку. Проходя мимо дивана в зале она одернула небрежно расстеленный плед, чтобы он не касался пола. Тут раздался глухой стук, и на полу оказалась бутылка виски. Оставшаяся коричневая жидкость заплескалась внутри, но ее было слишком мало, чтобы она могла вытечь наружу.