Полковник Бизард почти не уделил внимания анализу сложившейся ситуации, ограничившись кратким замечанием о том, что в Кедлмаре больше не существует централизованной власти и проблема выживания становится личным делом каждого. После этого он заявил, что готов взять на себя ответственность за жизни людей, находящихся на территории цитадели, но только в том случае, если его полномочия, на данном этапе развития событий ничем не ограниченные, будут признаны всеми без исключения. Тем же, кто был не согласен с подобной постановкой вопроса, он предлагал немедленно покинуть цитадель, поскольку в дальнейшем любая попытка открыть крепостные ворота без соответствующего приказа будет пресекаться самым строжайшим образом, вплоть до расстрела виновных.
Полковник сделал паузу, давая возможность выйти из строя тем, кто по той или иной причине хотел бы покинуть цитадель. Желающих набралось около сорока человек, и все они были из рядов гвардейцев. Возможно, причина принятого ими решения заключалась в том, что у них имелись родственники в Сабате, у которых они рассчитывали найти убежище. Хотя с такой же степенью вероятности можно было предположить, что кое-кто из гвардейцев не верил заверениям полковника Бизарда, что все находящиеся в крепости, будут пользоваться равными правами, и опасался репрессий со стороны захвативших цитадель мятежников.
- Кто охраняет ворота? - спросил, повернувшись к Андрею полковник Бизард.
- Шагадди и Джемми.
- Двое? - удивленно переспросил полковник. Андрей мысленно усмехнулся, представив себе, с каким отпором столкнутся те, кто пожелает покинуть цитадель, не поставив об этом в известность Шагадди или Джемми. Сейчас, когда вокруг была запредельная реальность, человек, который уже имел возможность ощутить на себе ее воздействие и научился должным образом реагировать на нее, стоил целого взвода.
- Я хотел, чтобы на площади собрались все, кому необходимо было услышать слова ободрения и поддержки, - произнес лейтенант вслух. - Шагадди и Джемми в этом не нуждаются.
- А где остальные бойцы из твоего взвода?
- Где им и положено быть, - взглядом указал на колонну разведроты Андрей.
- Пусть кто-нибудь из них проводит тех, кто соберется покинуть крепость, приказал полковник Бизард. Понизив голос, так, чтобы никто, кроме Андрея, его не слышал, он добавил: - Боюсь, что никого другого, кроме ребят из своей же команды, твои головорезы и близко к воротам не подпустят.
- Эйх! Лантер! - взмахнул рукой Андрей, подойдя к краю трибуны.
Два человека отделились от строя разведроты и подбежали к командиру.
- У нас еще около пятидесяти человек старших офицеров Генерального Штаба, - напомнил Бизарду полковник Орхалл.
- Если захотят уйти - пусть убираются немедленно. Тех же, кто изъявит желание остаться, разжаловать в рядовые! - Полковник Бизард решительно рубанул рукой воздух. - И направить на хозяйственные работы!
Полковник Орхалл с некоторым недоумением приподнял левую бровь.
- Вы считаете это целесообразным, полковник?
- Я считаю это необходимым, - ответил ему Бизард. - Кретины, все эти годы следившие за строгим и неукоснительным выполнением приказов, которые отдавал им играющий в войну компьютер, не способны самостоятельно командовать людьми.
Глянув в сторону побледневшего после такого заявления коменданта цитадели, полковник Бизард едва заметно улыбнулся:
- Майор, ты, должно быть, единственный офицер в крепости, который может оказаться нам полезен. Поэтому временно я оставляю тебя в прежнем звании. Дальнейшая твоя судьба будет зависеть только от тебя самого.
- Благодарю вас, полковник! - Пухлые щеки майора вновь приобрели свой обычный розовый цвет. - Готов служить правому делу!
- А прежде ты чему служил? - недовольным тоном осведомился у него полковник Орхалл.
- Прежде в Кедлмаре существовала только одна власть, - ничуть не смутившись, ответил ему майор. - Власть Пирамиды, которой, смею напомнить, служили все мы.
Отдав необходимые распоряжения Эйху и Лантеру, Андрей снова присоединился к группе офицеров на трибуне.
После короткого совещания с командиром "Железных зверей" полковник Бизард разрешил солдатам разойтись по позициям, занятым их подразделениями. Гвардейцам было приказано вернуться в казармы и ждать дальнейших распоряжений. Всем офицерам было предложено пройти в штаб, где должно было состояться совещание, на котором полковник Бизард собирался всесторонне оценить ситуацию и разработать подробный план самых необходимых мероприятий на ближайшее время.
Приглашенные на совещание офицеры разместились в большом зале, предназначавшемся для проведения торжественных мероприятий, который им прежде не раз доводилось видеть в выпусках официальной кинохроники.
Офицеров Генерального Штаба, которые тоже попытались занять места в зале, вежливо, но настойчиво попросили выйти. На выходе из зала лейтенант, командующий взводом охраны, аккуратно спарывал с их парадных мундиров синие шевроны с золотистыми треугольниками.
Полковник Бизард предложил лейтенанту Апстраку занять место за столом президиума, но Андрей предпочел сесть в зале, чтобы не привлекать к своей персоне лишнего внимания. Для всех остальных, за исключением полковника Бизарда и солдат своего взвода, он все еще оставался просто лейтенантом разведроты, к которому в последнее время командир "Кейзи" проявлял особое расположение. А подобное отношение со стороны командира части могло обернуться неприязнью остальных офицеров, которые могли углядеть в этом чрезмерное усердие лейтенанта Апстрака в выполнении своих служебных обязанностей, за чем, в свою очередь, легко просматривалось стремление добиться особых преимуществ для себя за счет других. Подобного отношения к службе в армии не любили и не прощали как в солдатской среде, так и среди офицеров.