Легат был слаб. Идеалист, без кворума.
В легачьей свите — с кухонь полудурки.
И вот — итог: на гордых римских форумах
В Курбан-Байрам баранов режут чурки.
И это — жизнь?! Могли ж — открыть америки,
И олаврушить мир бессмертной славой.
Все — прОпили. Прожрали. До истерики
Обидно. Только кровь по венам — лавой.
Трибуны сыты. А в фаворе — звери, и
Осталось встать и крикнуть: Боже правый…
Я — гражданин исчезнувшей Империи.
Я — патриот поверженной Державы…
Цинковые журавли
Небо на Кавказе — густо-синее…
Отгремели грозами бои,
Синеву привычно ранят крыльями
Цинковые птицы-журавли.
Им лететь — в последний раз по солнышку
Да тянуть серебряную нить,
Прежде, чем в оструганных суденышках
Навсегда — улечься под гранит.
Все равно. Командовали ль ротами?
Только ль притирались к сапогам?
Равноправно-серые «двухсотые»
Развезет «тюльпан» по адресам.
…Жидкий строй «кузнечиков» на кладбище.
Речь. Прощальный треск очередей.
Жить отныне — в памяти товарищей
Да в сердцах и снах родных людей.
А на дискотеках — их ровесники
(Искренне считаются — ДЕТЬМИ)
Обсуждают девочек и песенки —
Хорошо живется молодым…
…На перроне станции «бессмертие»
Каптенармус-ангел примет цинк,
Выдаст крылья — белыми конвертами,
И к «парадке» — золоченый нимб.
Вечно молодые. Вечно — сильные.
Им бы жить — на взлете полегли…
На прощанье — нам качают крыльями
Цинковые птицы-журавли.
…но не сдаюсь
«Погибаю, но не сдаюсь»…
Смерть — хмельней, чем волшебный кубок.
Я — не викинг. Скорее — трус,
Но — на всех не хватило шлюпок.
Говорите: «И смерть красна»?
…День исходит багряной высью…
Просто — меньше свободы, на…,
Чем у загнанной в угол крысы.
Ну, а крыса в углу — страшна:
Жизнь за десять — расклад стандартный.
…Тушит в сердце пожар волна,
Плещет в рубку — за квартой кварта.
Вот он — славы желанный час!
Выбирай: хоть в Джаннах, хоть в Ирий!..
Только вот (как всегда у нас) —
Не хватило на всех валькирий.
Надоело. На дно. Без — чувств.
(Лишь русалки, как дуры, плачут).
Погибаю, но — не сдаюсь
(Вдруг чего-то еще не хватит?)
Товарищ Сизиф
Вечер. Небо. И — звёзды… Замёрзшие тучи — скукожились,
Прометееву печень клюёт отмороженный гриф.
Из ледышек не сложишь свободу — проблемы лишь множатся.
Чем тебя поддержать, фронтовой мой товарищ Сизиф?..
Мы взрастали на догмах. Мы мнили ветра — непреложными.
Чай, не флюгер — выкручивать румбы. Поверьте — устал.
Ты скажи — чем выходит нам жажда достичь невозможного?
Чаще — боком. И сразу. Не так ли, товарищ Тантал?
В мире — много придурков, драконов и места для подвига
(Вместо неба — повис перевернутый черный пентакль).
Пусть народ хлещет пиво и режется в «крестики-нолики»,
Мы — в крестовый поход. Собирайтесь, товарищ Геракл.
…А народ — улюлюкает: дескать, «воняет конюшнями»,
Шьёт паскудную славу десанта на Плайя-Хирон.
Нет убийственней газа, чем серая хмарь равнодушия.
Наш кораблик готов? Adelante, товарищ Харон!
Только… Шарик — он круглый. К тому же — ещё и вращается.
Мы вернемся на берег — и в том нам порукой прилив.
Вновь — сияет вершина. Шершавый булыжник под пальцами.
Вариант номер N… Приступаем, товарищ Сизиф?..
Анатолий Гончар
Анатолий Михайлович Гончар. Поэт, прозаик. Родился в 1965-м году в Тамбовской области. Служил в Афганистане, участник боевых действий в Чечне. Имеет государственные награды. Женат. Двое детей — сын и дочь. Живет в Тамбове.