Вариант всерьёз выбирать мужа я даже не рассматривала. Хотя имелось среди присутствующих несколько человек, не вызывающих отвращения, — это был, на мой взгляд, не самый лучший повод выходить замуж. Низковата планочка.
Иртальт потерял к разговору со мной интерес, и меня это несколько разозлило. Уведомил о том, что меня ждёт, и воркует теперь с этой девицей. Судя по всему, так мне пытались показать, что выбор у меня не из двенадцати мужчин, а только из одиннадцати. Да хоть из сорока пяти, я в эту игру буду играть по своим правилам!
Сразу после завтрака меня к себе вызвал Аренгор, отец главы клана Южного берега. Его кабинет был просторным и имел два больших письменных стола из очень тёмного дерева, каждый располагался возле одного из двух окон у дальней от входа стены. Слева и права были полки с различными книгами, камнями, оружием и штуками, которые я мысленно окрестила артефактами.
— Солнечного утра, Карина! Как прошёл завтрак?
— Доброго утра! В дружеской шутливой атмосфере, — почти искренне улыбнулась я.
— Прекрасно. Уже успела присмотреться к своим женихам?
— Пока ещё не способна по достоинству оценить свалившееся на меня счастье, — ответила я. С сарказмом? Каким сарказмом? Это вам показалось.
— Что же, рад, что ты с интересом проводишь время. Всем известно, что нет лучшего удобрения для цветка женской красоты, чем мужское внимание.
Я хотела ему сказать, что от таких кандидатов внимание только удобрением и можно назвать, причём коровьим, но сдержалась. Вряд ли императрицы позволяют себе использовать в речи выражения типа «засуньте это говно обратно в свою задницу». Вот и я воздержусь.
— Вы хотели со мной о чём-то поговорить?
— Да, видишь ли, Карина, я хотел чётко обозначить свою позицию касательно кандидатов в твои мужья. Ты можешь выбрать любого, кроме Иртальта. Я даже поспособствую тебе, могу поделиться личной информацией о каждом или даже просто указать на более достойных. Можешь выбирать любого, кроме сына. Брак с ним я тебе запрещаю.
Аренгор грозно сверкнул глазами и уставился на меня.
В ответ я издала странный булькающий звук. Надеюсь, он расценил это как подобострастие, а не едва сдерживаемый смех. Запретил он мне! Сейчас ещё запретит облизывать полы, краситься в блондинку и отрезать себе уши. Что я тогда буду делать, бедная несчастная? У меня же в плане по списку как раз четыре этих пункта один за другим!
— Очень неожиданно. Могу я поинтересоваться причинами? — спросить решила чисто из любопытства. Мало ли, может, окажется, что я тут страшная, потому что не рыжая.
— Так будет лучше. Карина, я понимаю, что мой запрет звучит как самодурство, но я прожил достаточно много лет, чтобы научиться неплохо разбираться в людях. Наилучшее, что я могу сделать для вас обоих — это запретить этот брак.
Самое неприятное, что его тон звучал абсолютно искренне. Уж не знаю, какие у него были мотивы, но он верил в то, что говорил.
Я рассматривала своего собеседника. Коротко стриженный тёмно-рыжий массивный мужчина без бороды и усов, лицо грубоватое, выразительное. Прямой нос, прямые широкие брови, высокий лоб, квадратный подбородок и узкие губы. Мужественное лицо, но красивым его не назовёшь, и Иртальт в этом плане был похож на отца. Выглядел Аренгор лет на сорок. Даже странно, что у него такой взрослый сын. Видимо, тут как в обычном средневековье: первый сын в четырнадцать, а в тридцать восемь считается, что ты прожил хорошую длинную жизнь.
— Сколько вам лет? — не удержалась от вопроса.
— Двести восемьдесят три.
— Сколько? — поперхнулась я.
— Двести восемьдесят три, — одними губами улыбнулся он. — Моей старшей дочери, Вельме, уже хорошо за двести. Они с Иртальтом и Иргольдом сводные. Больше пока детей у меня нет. Я буду счастлив, если Нельса подарит мне ещё одного наследника. Люблю детей, но они так быстро растут.
Я шумно сглотнула. Да уж. Вот тебе и средневековье!
— А сколько лет вашим сыновьям?
— Иртальту тридцать три, а Иргольду двадцать восемь. Оба еще совсем мальчишки. Карина, давай договоримся. Я буду помогать тебе по мере сил, делиться информацией, оплачу нужные тебе покупки. Требование у меня только одно, и я его уже озвучил.
— Полагаю, что оно распространяется и на вашего младшего сына?