Нахмурилась, обнаружив информацию об очередном нападении повстанцев в секторе двадцать шесть. Не столько потому, что произошла атака, сколько потому, что эта информация просочилась в сеть.
Исгерд отлично знала, насколько болезненно Консул относится к подобным новостям, и её отношение полностью разделяла. Хельга собрала Гесорию из осколков по частям, объединила полтора десятка ненавидящих друг друга семей, к тому времени обитавших на планетах, полностью разорённых войной. Этим довольны оказались далеко не все. Были те, кто считал, что без власти Сената достиг бы большего благополучия — и, кстати сказать, далеко не всегда это мнение было ошибкой.
Прежде всего недовольны оказались окраинные регионы, мало связанные бытом и культурой с центральными мирами. Жизнь там была гораздо хуже, в то время как залегавшие в астероидных поясах тонны гео-фотона и тяжёлых металлов, необходимых для строительства компьютерных систем и кораблей, сами по себе позволяли обитателям этих миров вести выгодную торговлю на экспорт.
Недовольство уровнем жизни подогревалось извне — среди временных союзников Гесории во внешних секторах находилось немало тех, кто предпочёл бы отколоть от федерации эти аппетитные куски и самостоятельно разрабатывать астероидные пояса. Пропаганда частенько дотягивалась и до всеобщей сети — не раз Исгерд видела репортажи о том, как измученные полуголые рабочие под сеткой радиоактивных лучей добывают столь необходимые ресурсы. Но она знала, что в мире есть вещи, которые невозможно изменить. Отказ от претензий на окраинные миры никак не поможет им. Сейчас, по крайней мере, федерация финансировала строительство шахт, а вместе с ними и жилых массивов, обеспечивала окраинные миры продовольствием и техникой для разработки поясов. Те, кто протестовал против единства, не понимали, что, лишившись всего этого, не выживут вообще — в лучшем случае в кратчайшие сроки попадут в руки нового гегемона.
Исгерд вздохнула и, подняв глаза, обнаружила девушку с собранными в пучок каштановыми волосами, которая стояла над её плечом и смотрела на неё.
— Это ужасно, правда? — спросила та, кивнув на планшет. — У меня там брат. На заработки улетел. Я видела последнее фото… — девушка замолкла на мгновение, а затем продолжила совсем тихо, — на скелета похож. Мне кажется… он не вернётся домой.
Исгерд опустила взгляд на её белоснежную блузку, на которой красовался бейджик: Джеймис Тайм. Ей не хотелось спорить с ней, потому что она знала, что это бессмысленный спор. Исгерд мысленно искала такой ответ, который позволил бы ей свернуть разговор, но Джеймис, к счастью, продолжила сама:
— Вам кофе или чай, мэм? Я бы предложила вам попробовать наш ванильный капучино. Такого больше нигде не найдёте.
Исгерд кивнула.
— Пожалуйста, почему бы и нет.
— Хотите чего-нибудь перекусить?
У Исгерд мгновенно заурчало в животе — добраться до стола в поместье Краузов она так и не успела.
— Яичницу, будьте добры.
Девушка отправилась готовить заказ, а Исгерд снова осталась в одиночестве. Бросив короткий взгляд на часы, она стала ждать.
Не прошло и пяти минут, как мессенджер на планшете пикнул, и в углу экрана появилось фото Ролана:
«Ты где?» — спрашивал тот.
Исгерд колебалась, не зная, стоит ли отвечать.
«Ролан… — набрала она наконец, — я не хочу ни в чём тебя обвинять. У тебя есть долг — так же, как и у меня. Чего бы мы с тобой ни хотели — будет лучше, если каждый из нас пойдёт своим путём».
Несколько секунд царила тишина, потом мессенджер пиликнул опять.
«Ты видела, да?»
Исгерд промолчала.
«Глупо получилось. Но я никак не хотел тебя обидеть».
Исгерд всё ещё не знала, что сказать.
— Ваш заказ, — Джеймис снова появилась около неё и принялась расставлять еду на столе.
Исгерд на мгновение прикрыла глаза, силясь преодолеть внезапную и непрошенную боль в груди. Потом отключила планшет, спрятала в карман и принялась есть.
Звездолёт, мягко шурша двигателями, стал подниматься вверх.
Исгерд хотела было вставить в уши наушники и уплыть далеко в собственный мир. Она терпеть не могла бездействия — особенно такого бестолкового, как многочасовой полёт по свободному космосу, когда под боком находится прямая линия Ветров.
Вот уже пятнадцать лет — с тех пор, как власть Консула достаточно окрепла, чтобы Хельга могла принимать решения самостоятельно — движение по линиям Ветров было официально запрещено техникой безопасности.