- Прекрасно, - вот теперь Ильмадика по-настоящему улыбнулась, - Знаешь... Я рада, что ты со мной.
От этих слов Килиан почувствовал себя окрыленным.
- Я еще перепроверю данные, - рассказывал Килиан, - Но в целом, очень похоже, что я нашел нужное место. Можно передавать информацию Герцогу и начинать готовиться к экспедиции.
Ильмадика слушала, не отрываясь. Чародей рассказывал ей, как расшифровал координаты Гмундна. Подробно, обстоятельно. Силясь заслужить ее одобрение.
Одобрение и восхищение.
- Если повезет, то мы успеем туда раньше, чем адепты Лефевра, - продолжал он, - Но рассчитывать будем на то, что нам все же придется сражаться с ними без тебя. Как я понимаю, Лефевр пока не знает о нас. Это дает нам преимущество...
- Что тебя гложет? - спросила вдруг Владычица.
Килиан недоуменно посмотрел на нее.
- В смысле?
- Тебя что-то гложет, - ответила Ильмадика, - Что-то, о чем ты не хочешь думать. И ты гонишь от себя эти мысли, вновь и вновь говоря о том, что уже давно понятно и тебе, и мне.
Чародей улыбнулся. Порой он забывал, что общается с божеством.
- Да. Есть то, о чем я думать не хочу. Лана.
- Кто это? - нахмурилась богиня.
- Девушка-эжени, которая помогает мне бороться с адептами Лефевра... Потому что доверяет мне.
- А, - вспомнила Ильмадика, - Та, что влюблена в твоего брата.
Килиан вздохнул:
- Да. Та, что влюблена в моего брата. Но меня волнует совсем иное. Что будет с ней, когда мы победим? Ведь узнав, что я обманывал ее все это время, она уже не поверит, что твое освобождение сулит миру что-то кроме нового глобального катаклизма.
Усилием воли он старался оставаться в рамках логики и расчета. Но внутренне ему было гадко и противно уже от трех слов в этом рассуждении. Я. Её. Обманывал.
- Иными словами, когда ты освободишься, она с большой долей вероятности станет нашим врагом. Если мы столкнемся в бою, то я смогу без труда уничтожить ее. Но я не хочу этого.
- Жаль, что она не прислушается к тебе, - как-то отрешенно заметила Ильмадика, - Я бы очень хотела видеть столь примечательную даму в своем ордене.
- Этого не будет, - покачал головой юноша, - Если бы я знал заранее... Какой она будет; то попробовал бы с самого начала убедить ее, что не все Владыки несут лишь разрушение... Но теперь уже поздно.
Он устало потер переносицу.
- Я скорректировал вероятности, чтобы её не включили в отряд, который отправится на поиски Гмундна. Четыре раза. Но я чувствую, что этого недостаточно.
- Не всего можно добиться магией, Килиан, - мягко заметила Владычица, - Иногда нужно просто... смириться. Ты очень многого добился; ты обучаешься быстрее любого из моих адептов как в эту эпоху, так и в предыдущую. Но есть вещи, которые неподвластны даже тебе.
- А ты?.. - спросил юноша, - Ты можешь помочь с этим?
Она покачала головой:
- Если такова судьба, то это случится. Так или иначе.
Килиан молчал. Он привык видеть свою Владычицу всемогущей, - пусть даже разумом он прекрасно понимал, что на самом деле это совсем не так. Но в этот раз она не могла ему помочь.
Никто не мог.
- Если ты теперь решишь отступить... То я пойму, - серьезно сказала женщина, - Я понимаю. Она дорога тебе. И ты не хочешь причинять ей вреда. Если ты решишь, что она для тебя дороже, чем я...
- Этого не будет, - повторил чародей, - Я принял решение. И я не отступлюсь от него. Я обещал, что я освобожу тебя. И я освобожу тебя.
- Спасибо, - ответила она, - Ты самый лучший из моих адептов.
Но в этот раз даже такие, столь желанные слова не помогали ему не чувствовать себя дерьмом.
- Здравствуй, Килиан. Наконец-то я вижу тебя своими собственными глазами.
Странным образом чародею показалось, что вживую Владычица Ильмадика еще прекраснее, чем в субреальности его сознания. Объективно это было явно не так: ни потеки мутной жидкости неведомого состава, ни бледность и истощенность от высасывания жизненных сил еще никому красоты не добавляли. Но эта трогательная беззащитность, с которой дрогнули босые ноги, ступив на железный пол... И в то же время - это неуловимое ощущение достоинства, позволявшее ей держаться по-королевски, даже будучи обнаженной.
Любой, кто увидел бы её, не усомнился бы, что перед ним богиня. Настоящая. Вечная. Великая. Всемогущая. Несравненная.
Казалось, что кроме нее Килиан не видит ничего и никого. Его силы иссякали, перед глазами плыло. Но странным образом лик Владычицы он видел по-прежнему четко и ясно. Он видел, как она потянулась и мотнула головой. А затем подошла к соседней капсуле.