Выбрать главу

- Отнесите чародеев в лазарет, - позволив себе добродушную усмешку, распорядился Леандр, - Они славно потрудились сегодня, но битва ещё не окончена.

Глава 8. Молчание

Последующие три дня были крайне насыщенными. Герцог поставил целью отвоевать море, и спасательной команде пришлось присоединиться к этому в добровольно-принудительном порядке.

Первое время Килиана хотели приспособить в качестве ещё одного корабельного орудия. Вскоре, однако, стало понятно, что на дистанции морского боя его молнии могут во что-то попасть только случайно. Чародею нашлось иное применение: за счёт контроля вероятностей он воздействовал на погоду, направляя ветер в паруса идаволльских кораблей и насылая шторма и мертвый штиль на эскадры халифата. Также время от времени он присоединялся к Тэрлу и Амброусу в абордажной команде: тут его молнии приходились как раз ко двору.

Что до Ланы, то ей работа нашлась сразу. Едва она слегка оклемалась после полета, как к ней начали поступать раненные матросы. И если вначале молодая и красивая целительница вызвала у них нездоровый ажиотаж, то после первого абордажа с участием Килиана большинство стали держать этот ажиотаж при себе. Потому что после их появления на борту многие прочно уверились, что между ними роман, и попасть под горячую молнию не хотелось никому. Килиан, несомненно, заметил это и активно им подыгрывал, с удовольствием изображая ревнивого любовника. Лану это злило до крайности, но она не мешала ему. Во-первых, чувствовать себя под защитой его репутации было гораздо спокойнее. А во-вторых... в главной причине, по которой ее возмущала эта игра, чародейка не призналась бы даже себе самой.

Амброус с ней больше не заговаривал. Да и когда на второй день Лана попыталась заговорить с ним сама, изящно уклонился. Чародейка объясняла это себе тем, что маркиз был сильно загружен работой (Леандр действительно навалил на него кучу разных дел)... но все равно было больно.

А ещё Иоланта слегка завидовала Тэрлу. Гвардеец явно видел за их маневрами четкий рисунок военной кампании, понимая в каждый момент, что и зачем они делают. Для чародейки же морские сражения вскоре слились в единую неразличимую массу, и даже где они находятся, она понимала далеко не всегда. Что-то ей пытался объяснять Кили, но... Кили и объяснения - та ещё трагедия с элементами комедии. В большинстве случаев все, чего он добивался, это ее головной боли. Впрочем, Лана все равно слушала его. Это был редчайший случай, когда учёный готов был рассказать хоть что-то по собственной инициативе.

Все, что поняла девушка: они побеждали. Эскадры халифата становились все меньше и все быстрее обращались в бегство. Почти перестали попадаться брандеры, - впрочем, похоже, что ещё после неудачного преследования беглецов черные поняли, что их использование было ошибкой. Все реже поступали раненые... да и ранения были уже не столь серьезны. Как Лана узнала впоследствии, первоначально Герцог разрешил обращаться за лечением только тем, чьи раны действительно угрожали боеспособности. Только когда такие закончились, к ней допустили остальных.

Затем вдали появился берег. Это не был Полуостров: они пришли к Черному континенту.

Высаживаться не стали: вместо этого флот разделился на две части. Одна отправилась вдоль берега на север, другая на юг. И хотя Лана всегда была существом крайне теплолюбивым, вскоре она почувствовала, что ей ужасно жарко. Пот заливал глаза. Хотелось убраться с палящего солнца, но любопытство всё-таки пересиливало. Как ни странно, немного помогало взятое в крепости для маскировки одеяние: хотя казалось бы, в нескольких слоях черной ткани жара должна была стать невыносимой, одежда черных была скроена до того хитро, что скорее наоборот, охлаждала.

Плыли они долго. Похожие друг на друга песчаные берега вскоре успели наскучить своим однообразием, но Леандр продолжал внимательно всматриваться в пейзаж. Он никак не комментировал увиденное, но каждый увиденный прибрежный форт заставлял его хмуриться. Не лучше была реакция и когда фортов не встречалось на протяжении более часа пути. Наконец, Герцог махнул рукой, отдавая команду к отступлению. Несколько горячих голов, призывавших обстрелять побережье, он остудил одним лишь взглядом, вызвав тем самым зависть Килиана и Амброуса.

- Что он там увидел? - шепотом спросила Лана у ученого.

- Герцог хотел вернуть им их любезность, - пояснил юноша, - Блокировать их в портах. Но оказалось, что он не представлял себе протяженность их побережья. Цепь вышла бы слишком редкой, и прорвать ее не составило бы труда. В общем-то, протяженность ещё больше, и по факту, кораблей на эту цепь, скорее всего, вообще не хватило бы.