— Миледи, господин всё ещё не пришёл в себя.
Девушка усердно отводила взгляд в сторону, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, и бледнела просто на глазах.
— Я такая страшная? — устало спросила Таня, присаживаясь в кресло у кровати Эша.
— Нет, миледи, — промямлила девушка. — А это правда, что вы всех напоили ядом, и заставили признаться, кто предатель?
— Так понимаю, про тебя забыли, и ты в проверке не участвовала? Почему ты побледнела? Есть чего опасаться?
— Нет, леди. Я не предавала… Вот только, — тут на руки Тане упал кусочек плотной бумаги. — Она зачарована. Нужно написать несколько слов, а потом сжечь над свечой.
— Откуда это?
— Леди Аквика дала, невеста лорда Даниэля. Просила помочь ей, обещала вознаградить. А у меня свадьба скоро…
Тут девушка слегка покраснела, но взглянув на Таню, снова стала белой, как мел.
— Пощадите! Я не хотела ничего плохого!
— Уйди отсюда, — сдавленно попросила Татьяна. Она понимала, что ей не врут. Не хотела, не подумала. Да и, кто бы подумал? Зато у неё теперь есть подозреваемая. Очень такая реальная.
Из раздумий Таню вывел стук двери. Девушка убежала прочь. «Надо будет дать ей расчёт, — решила Татьяна. Вроде и вины большой нет — не успела ничего сделать, но… Одни сплошные «но». Рядом шевельнулся Экшворд. Она вздрогнула, скорее почувствовав, чем услышав это движение. Потянулась проверить и натолкнулась на недоумённый, ничего не понимающий серебристый взгляд.
— Мы с вами не знакомы, леди. Кто вы? Что со мной случилось?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
— Мы с вами знакомы, леди? Кто вы? Что со мной случилось? — Рейгар осмотрелся вокруг — привычная обстановка, его спальня в столичном доме, и кровать тоже его. Вот только взволнованная красивая девушка, с тревогой всматривающаяся в его лицо оказалась незнакомкой. Он так и спросил, с удивлением отмечая расширившиеся в потрясении зрачки красавицы и нехорошую бледность, в мгновение ока набежавшую у неё на лицо. Девушка пошатнулась, но смогла удержаться, схватившись за один з прикроватных столбиков.
— Леди, с вами всё в порядке? — забеспокоился Рейгар, пытаясь приподняться и помочь даме. И откуда только взялась эта противная слабость?
Мужчина нахмурился, пытаясь вспомнить, что с ним случилось, но последнее воспоминание, оставшееся у него в памяти, касалось поисков пропавшего сына. Жена погибла, ребёнок исчез, а он сам, едва оправившийся от ранений, поспешил начать поиски. И всё напрасно.
— Это от переживаний, — ответила девушка, от волнения облизав губы.
Ему захотелось протянуть руку и дотронуться до этого видения. В последнее время с женским полом у него было не очень. Шрамы на лице заживали плохо. Не знавшие о том, что раны были нанесены зачарованным оружием, наивно интересовались, почему он не найдёт хорошего целителя и не сведёт эти следы? Зачем? Это память о его беспечности. Ему они мешали, пожалуй, только в одном — в общении с женщинами. Ну не нравилась им его нынешняя физиономия. Морщились и кривились, когда думали, что никто не видит. Неприятно, но не смертельно.
— Вы меня боитесь? Вы так и не сказали мне, кто вы такая.
Он ощутил смятение красивой леди и её нерешительность. Видел боль в глазах. Отчего? Кто виноват? Кто она такая? Приглашённая к заболевшему целительница? Сиделка? И тем неожиданнее прозвучал ответ.
— Моё имя Татьяна. Тьяна. Я ваша жена. Неужели вы ничего не помните?
Её он точно не помнил. Он женился? Бред какой-то! До окончания траура ещё около года. Но она назвалась его женой. Как такое возможно? Неужели прошло уже столько времени? Внутренности обожгло от осознания огромной потери. Герцог напрягся, пытаясь восстановить потерянные воспоминания. В памяти мелькали смутные образы, но стоило только сосредоточится хотя бы на одном, накатывала жуткая головная боль, до темноты перед глазами. И он отступил. Бессильно откинулся обратно на подушки, попросил лишь воды. По вискам катились крупные капли пота, навалилась усталость и ощущение дурноты. Он видел, как Тьяна налила в серебряный кубок немного воды, и попыталась приподнять ему голову.
— Ну, давайте я вам помогу. Когда я вместе с Рэмом подхватила эту вашу пятнистую лихорадку, вы точно так же за мной ухаживали, помогали поить лекарствами и давали пить. Ну же, позвольте мне помочь.
Рейгар растерянно посмотрел на наклоняющуюся к нему девушку, одной рукой пытающуюся приподнять ему голову, а другой подносящую к губам кубок, слушал её пояснения и не понимал. Он за ней ухаживал во время болезни? Рэм? Она говорила о его ребёнке?
— Какой сегодня день?