— Нет, — сказал он.
Одно-единственное слово было жестоким. Полным сожалений, потери и неприятия.
Дикон был не нужен Эмили. По какой бы то ни было причине. Я не считала ее женщиной способной смириться с тем, что он ежедневно обслуживает наркоманов. Но Дикон был в ее вкусе. Он всем нравился. Значит, либо Эмили была лесбиянкой, либо у нее был кто-то еще.
У меня был соблазн задать оба этих вопроса, но я помнила о том, что не могу давить на бармена, иначе он откажется меня обслуживать.
— Тебе не нравится, что я спрашиваю о ней, — заметила я.
Его лицо потемнело, превратившись во что-то уродливое. Сильно отличавшееся от его обычной дружелюбной маски бармена.
— Да, Магнолия, мне не нравится, что ты говоришь о любви всей моей жизни, которая перед смертью трахалась с другим мужчиной.
В его словах был гнев. Горечь. Намного больше обычного. Но опять же, была ли норма у горечи по этому поводу? В любых эмоциях нет определенной дозировки.
Но было и кое-что, что заставило меня забеспокоиться. Когда с него сползла обычная маска, на свет вылезло то, что немного напугало меня. Внутри Дикона таилось насилие, завуалированное так ловко, что даже я его не заметила. А я чертовски хорошо умела видеть насилие в людях.
Дикон ушел, прежде чем я успела спросить еще что-нибудь. А я определенно собиралась спросить. Например, с кем Эмили трахалась перед смертью?
Довольно важный вопрос, учитывая, что секс и убийство сочетаются друг с другом, как красное вино и стейк с кровью.
~ ~ ~
Дикон не вернулся. Не за то время, которое мне потребовалось, чтобы взять свой стакан и налить еще.
Я бросила несколько купюр на стойку, кивнула другим, не признававшим моего существования посетителям — именно то, что мне нравилось — и отправилась домой.
Дома я прочесала каждый уголок в поисках хоть чего-нибудь. Старой фотографии Эмили, забытой родственниками. Дневника. Чего угодно. Но, несмотря на то что оставила себе все ее вещи, не нашла ничего личного.
В итоге я прибегла к тому, чего изначально делать не собиралась. Пошла искать информацию об Эмили в интернете. Я могла бы и должна была сделать это раньше, но не хотела портить образ, сложившийся у меня о ней благодаря ее книгам, дому и фотографиям с места преступления. Снимки были настолько ужасными, что я мало что смогла разглядеть, кроме того, что Эмили была блондинкой, а кровь залила почти всю ее голову. И она была не высокого роста. Вот и все.
Ее страничка в Instagram все еще существовала. На фотографии она широко улыбалась. Белые, ровные зубы. Счастливые глаза. Так банально.
Поиск в интернете оказался продуктивнее. Я нашла больше ее снимков. Нашла то, что и ожидала найти. Практически всегда улыбающаяся женщина. Друзья. Симпатичная, но ничего особенного. Я бы назвала ее искренней, если бы верила, что на этой планете есть хоть один искренний человек. Здоровая.
Я провела весь остаток ночи, прочесывая интернет в поисках чего-нибудь, что могло бы запятнать имя мертвой женщины и немного опозорить ее. В итоге заснула за своим ноутбуком, не написав ни единого слова.
~ ~ ~
— Мне нужен номер Дикона, — сказала я, когда Марго ответила на звонок.
Большое событие — обмениваться с кем-то номерами телефонов. Я ненавидела быть доступной и то, что нынешнее поколение считало, что заслуживает моего ответа на сообщения или фотографии, отправленные без раздумий и усилий. Письма — другое дело. Ответ на них требовал время.
Но интернет-дерьмо? Я ненавидела его и фразочки: «Люди имеют право на ваше внимание». «Они заслуживают вашего ответа». К черту это.
Номер моего мобильного был менее чем у десяти человек. Моя мать неохотно занимала десятое место. Марго была одиннадцатой по счету, и я даже не очень переживала на этот счет. Мне нравилось, что в моих контактах записан ее номер. Особенно сейчас.
— Попахивает неприятностями, — ответила Марго, ничуть не обеспокоенная тем, что я даже не поздоровалась.
Я уставилась на свой ноутбук.
— Никаких неприятностей. Просто...
Я замолчала, оглядывая кухню. Возникла идея и я захромала к своей машине.
— Проблема в доме.
— Хммм, какая проблема?
Я остановилась и зажала телефон плечом, пока доставала из багажника необходимое. Я ждала, пока он закроется, чтобы снова начать говорить.
Марго меня опередила.
— Если речь идет о том, что тебе нужен секс, то я согласна. Ты слишком напряженная и стервозная.
Я фыркнула.
— Я всегда напряженная и стервозная независимо от того, трахаюсь я или нет.
— Значит, детка, ты неправильно трахаешься.
Марго была права.
— Для этого и существуют вибраторы.
Она усмехнулась в трубку.
— Ладно, рано или поздно твоя решимость ослабнет. Но если тебе нужен его номер не для секса, то чего же ты хочешь?
Я отключила звук в телефоне и швырнула монтировку в трубу под кухонной раковиной.
— У меня протечка на кухне, — ответила я.
Марго сделала паузу.
— На кухне или в твоих мозгах? Потому что я подозреваю, что ты пытаешься заставить ревновать некоего крутого горца-отшельника, пригласив к себе некоего бывшего спецназовца, ставшего барменом. — Она не стала дожидаться моего ответа. — Из твоей затеи вышел бы отличный фильм, но что-то мне подсказывает, что даже ты не захочешь такой драмы.
— У тебя есть его номер или нет? — спросила я нетерпеливо.
Мне не нравилось, что Марго так быстро раскусила меня и высказалась о том, что мои решения могут негативно повлиять на меня. Мне не нужно было это дерьмо.
Она вздохнула и продиктовала номер.
— Ты играешь с огнем, Мэгс.
— А с чего ты решила, что я не обжигалась раньше?
~ ~ ~
— Ого, похоже, кто-то запустил сюда ломом, — сказал Дикон, заглядывая под мою раковину.
Я прижала бокал к груди.
К груди, которая чертовски хорошо выглядела, была увлажнена, загорела и практически идеальна. Как и все остальное во мне. Я надела обтягивающее, короткое платье, облегавшее каждую часть моего идеального тела. Ноги были босые, потому что так на мой взгляд выглядело интимнее, волосы уложены в локоны, с виду небрежные, но на укладку у меня ушел час. То же самое с макияжем. Я знала, что выгляжу чертовски сексуально, плюс платье и пониженная температура в доме давали понять, что на мне нет лифчика.
Для меня этот образ не был чем-то обыденным. Я не соблазняла мужчин, не нуждалась в этом, никогда. Я всегда была хорошенькой. Хорошие гены, как говорила моя мама. Когда в тринадцать лет у меня появилась грудь, округлые бедра и полные губы — да, с тех пор я стала сексуальной. Во мне была тьма, способная заинтересовать, если не увлечь, даже идиота-подростка.
Я никогда не хотела никого соблазнять. Какой в этом смысл?
Правда с Диконом выходило иначе.
Делала ли я это для того, чтобы заставить ревновать Сента?
Нет.
Такой человек, как Сент, не был склонен к ревности. Он хотел женщину или не хотел. Если бы он хотел меня, то дал бы мне об этом знать. Если бы не хотел, его бы здесь не было. И его не было. Журналы и телеканал HBO хотели усложнить ситуацию, но на самом деле все просто. Если мужчина хотел тебя, он был рядом без всяких игр разума. А вот женщины играли в интеллектуальные игры.
— Ах… ну, кто знает, что происходит с домашними вещами, — ответил я. — Может ко мне заходил незваный гость.
Дикон вскинул бровь.
— Злоумышленник, который пришел только для того, чтобы сломать трубу под раковиной, ничего не взял, не причинил никакого другого вреда и исчез?
Я пожала плечами.
— Люди странные.
Он кивнул, встал и вытер руки тряпкой, достав ее из заднего кармана джинсов.
— Ты права. — Дикон посмотрел вниз. — Когда ты позвонила и сказала, что нужно помочь с раковиной, я купил все необходимое. К счастью для тебя, у этого ломателя труб ужасная меткость. Раковину легко починить.
Меня разозлило что Дикон посчитал что у меня ужасная меткость. У меня она отличная и я специально не старалась. Не важно почему.
— Я бы предложила тебе пива в качестве благодарности, но я не пью его и не храню в доме.
Дикон ухмыльнулся. Опять же, легко. Непринужденно.
— Как и ожидалось. Я купил виски.
Он кивнул на ящик с инструментами, из которого торчала бутылка.
Я ее не заметила, хотя обычно обращала внимание на детали.
— Ты приехал, когда я позвонила, починил мою раковину и принес виски? — спросила я, направляясь за стаканами. — Ты и правда не злишься на меня.