Я нахмурилась, глядя на стул у бара, который считала «своим», и на человека, сидящего на нем. Конечно, я прожила в этом городе всего месяц, но определенно уже могла претендовать на этот стул. Если честно, не только на него, но и на весь бар в целом.
Этот бар не был похож на остальные в городе, украшенные сувенирами, уютные и гостеприимные. Здесь было темно, грязно и посещали его зависимые и проклятые. Вот почему мне так чертовски нравилось приходить сюда.
Сейчас же лампы внутри заведения горели ярче, звучала более веселая музыка, а в воздухе разлились смех и счастье. Между столиками даже сновали официантки. Никогда раньше не видела здесь молодых официанток с пышной грудью, разносивших подносы с пивом и жареной едой.
Мне почти захотелось развернуться и уйти прочь, но других дайв-баров в этом районе не было. К тому же мне не хотелось возвращаться в пустой дом, полный призраков и ненаписанных рукописей. А если бы решила не возвращаться, то могла бы еще больше поцарапать свою машину, поехав к дому Сента. Вполне логично предположить, что сам факт приезда к этому мужчине все испортит.
Итак, я нахмурилась и потащилась к единственному свободному месту в конце барной стойки. Солнце, льющееся через окна, светило прямо в лицо, а ведь я пришла сюда точно не за витамином D. Я приехала, чтобы спрятаться от солнца и всех этих витаминов.
Дикон бросил на меня взгляд, когда снимал крышку с бутылки пива. Его глаза сузились, но взгляд не был откровенно убийственным, что, возможно, было связано с тем, что мужчина достаточно остыл. Или же потому, что вокруг толпилось слишком много свидетелей. Какова бы ни была причина, он не стал бросать все чтобы обслужить меня. Меня его поведение разозлило, но я уважала его выбор.
Пока ждала, внимательно осмотрела бар. Обстановка внутри полностью изменилось. Посмотрев на телефон, увидела, что сегодня суббота, так что в изменениях был смысл. Очевидно, все эти здоровые люди вокруг позволяли себе пить только в социально одобряемые дни недели.
Я старалась ни с кем не встречаться взглядом, чтобы не создавать впечатления, что пришла в бар пообщаться. Успеха не добилась.
Ко мне подошел довольно привлекательный мужчина. Достаточно молодой, с автозагаром и мускулистый настолько, что, судя по всему, злоупотреблял стероидами. Белая футболка на нем была на размер меньше, чем положено. То же самое с джинсами. Либо он приехал в город на праздники — кажется по календарю должен быть День благодарения? — либо жил здесь и мне посчастливилось до сих пор не встречаться с ним.
— Ты Магнолия Грейс? — спросил он с улыбкой, удерживая стакан пива в той уверенной небрежной манере, которая, казалось, свойственна всем подобным мужчинам.
Я стиснула зубы. Сколько реплик он способен придумать, тратя мое время? У меня возникло искушение солгать, сказать «нет», отвернуться в надежде заставить его уйти, но я никогда не стала бы отрицать то, кем являлась. Сам факт, что этот качок знал меня в лицо раздражал, но свидетельствовал о моем успехе и хорошей рекламе. Именно этого я и хотела, не так ли?
— Да, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал неприветливо и раздраженно.
Я также не стала утруждать себя дружелюбной улыбкой и теплом во взгляде.
Конечно все это не подействовало. Кто бы сомневался.
— Вау, я слышал, что ты переехала сюда, но думал, что Чарли просто сошел с ума.
Все возможно.
Я ничего не ответила на это заявление.
— Я Трой, — представился мужчина.
— Конечно.
Его улыбка потускнела, совсем чуть-чуть.
— Моей маме нравятся твои книги.
Я не улыбнулась.
— Тогда обязательно расскажи ей эту историю.
Я не сдержала ехидства в своем голосе и Трой начал понимать, что его обществу не рады. Он занервничал, уверенности в нем поубавилось, даже начал переминаться с ноги на ногу.
— Э-эм... — Он прочистил горло. — Не думаю, что здесь у тебя много знакомых. В нашем городе вообще не так уж много людей. Так что может захочешь присоединиться к нам?
Трой жестом указал на стол в центре комнаты, за которым сидели мужчины, похожие на разные версии его самого. Они старались не показывать, что наблюдали за нашим диалогом, а женщина среди них совершенно не скрываясь бросала в нашу сторону яростные взгляды. Кажется, она привыкла быть единственной девушкой в группе. Простая, красивая в скучном смысле этого слова и видящая во мне угрозу своему положению.
— Какое заманчивое предложение, Трой, — сказала я, сосредоточившись на мужчине. — Но я не заинтересована в том, чтобы заводить здесь знакомых. Предпочту просто сидеть и пить. В одиночестве.
Трой быстро моргнул. Судя по его удивлению ему редко отказывали, а если и отказывали, то, скорее всего, мягко, вежливо и с кучей извинений. Женщины, как правило, так и поступают. Извиняются, когда им не жаль, потому что им неудобно быть напористыми.
Вот только я не их таких.
Трой нервно кашлянул.
— А, ладно. Ну, если передумаешь…
— Не передумаю, — твердо сказала я.
Он кивнул.
Я ждала бормотания «стерва» себе под нос. Или откровенной враждебности, обычно исходящей от отвергнутых мужчин. Я привыкла ожидать всего этого, поскольку часто отшивала мужчин без всякого притворства и потакания их самолюбию. Но шутки в сторону, это было опасным занятием. Мужчины, чувствовавшие, что их гордость или мужественность задета женщиной, были готовы пойти на все, чтобы вернуть ее. В том числе прибегнуть к насилию. В качестве примера можно привести одного серийного убийцу, вдохновившего Магнолию Грейс на создание очередного бестселлера.
Трой вряд ли отличался от других, и вместе с аудиторией из его «братков» я ждала слов в защиту этой запатентованной мужской силы.
Но не получила ни того, ни другого. Трой лишь вежливо улыбнулся и стыдливо ушел к своему столику, где друзья похлопали его по спине, несомненно, подшучивая над ним. Судя по всему, мать научила его действовать в таких ситуациях правильно.
Это было забавно. Вплоть до того момента, когда затылок снова защекотало. Холод. Тот же самое ощущение что возникло в кабинете. Что на меня смотрят. Не только любопытные посетители бара.
Я огляделась, пытаясь найти кого-нибудь подозрительного. Одинокого. Жуткого. В любой другой день у меня был бы прекрасный выбор мужчин, подходящих под это описание.
Негромкий стук стекла по дереву заставил меня переключить внимание на барную стойку, стакан виски на ней и мужчину, подающего его. Дикон не улыбался, но в его глазах светился огонек, говоривший, что он наблюдал за моим обменом репликами с Троем и наслаждался им.
— Ты не мог подойти на три минуты раньше? — рявкнула я, выхватывая стакан и глядя на него.
Уголок его губ приподнялся, но не в улыбке. В его взгляде все еще была враждебность, но неглубокая, временная. Дикон вел себя так, чтобы помучить меня, а не для чего-то другого. И обычно, когда мне было не все равно злится на меня кто-то или нет, я чувствовала какое-то раздражение. Меня волновало, что думал обо мне этот мечтательный, возможно, опасный бармен. Наверное потому, что мне казалось, будто он может быть жестоким убийцей?
— Думаю, ты это заслужила, не так ли? — спросил Дикон, смешивая коктейль, слишком сладкий и девчачий на вид, чтобы подавать его здесь.
Я сделала глоток.
— За то, что я одета, за то, что привлекательная женщина или потому что сука?
Теперь Дикон улыбнулся как следует.
— Я не согласен с тем, что женщины заслуживают чего-либо из-за первых двух причин. Что касается последнего, то это ты сказала, а не я.
Он поставил напитки на поднос, затем передал его официантке, подмигнув ей. Она улыбнулась ему, а затем мне с дружеским интересом. Либо я ей не угрожала, либо девица успела избавиться от мысли, что мы по умолчанию должны ненавидеть других привлекательных женщин.