Это был заколдованный водоворот, пляска смерти и ужасов. Все кружилось вокруг гибнущей без спасения Орннды.
Ирину опять тянуло к Ингу, к теплу человеческих чувств: тоска, любовь, беспомощность - все знакомое.
Она вернулась и спросила:
- Почему вы здесь, на этом корабле?
Инг не удивился вопросу, он как будто ждал его.
- Нас взяли прокснмианцы по нашей просьбе. Они, наверно, хотели помочь нам... найти во Вселенной спасение...
Он говорил то очень быстро, почти захлебываясь словами, то очень медленно, как бы с усилием выдавливая из себя каждую фразу.
- Нкой... Он хороший, Нкой.. Не надо бояться его. Он здесь потому, что хочет знать, как можно больше... хотя... и сам не понимает, зачем... Джой...
Инг, наверно, забыл, о чем рассказывал, и долго молчал.
- Джой, - подсказала Ирина.
- Джой... О! Тот из ненависти... Такие Оринду сгубили... Он говорит, что надо найти все такое, как у нас, и забрать. Это необходимо для нашей жизни... А еще...
Очень тихо в каюте Инга. Только ровная синева стен... Да стол в углу.
- Проксимианцы знают, в чем сила Джоя. Они хотели бы иметь его волю, его упорство... Он сильнее всех... И хочет... умеет хотеть... Я не могу до конца... Сил нет... Все, все равно... А он... он... очень упорный...
Инг устал от такой долгой речи. И заговорил о чем-то другом; это было для него гораздо важнее.
- Мне хорошо с тобой, Оона... Так хорошо, как будто... цветут сейчас элиссы... и время дождей уже прошло.
Ирина вздрогнула: она не выносила теперь, когда он ее называл Ооной.
- Ты мне рассказывал о Джое, Инг.
Она старалась быть спокойной.
- Ну, что Джой?! Я не хочу говорить о нем...
Он замолчал, но все-таки что-то вспомнил.
- А я... Я мечтал спасти Оринду. Не знаю, какое, но найти ей спасение... во Вселенной и, может быть, в вашем мире. Мечтал... И понял, что я ничего, ничего не могу...
Теплое сочувствие на лице Ирины сменилось состраданием и даже отчуждением. Он заговорил громче.
- Я не хотел тебе раньше говорить, но это правда, у нас почти нет возможности вернуться назад, вырваться из этих... этих...
Он поднялся во весь рост, размахивал руками над головой.
- из этой... клетки... Есть лодка для спуска на планету. Одна!!! И только пять шансов из ста, что мы благополучно приземлимся... а скорее всего... смерть...
И Ирина поняла: этот страх смерти гложет его, гложет все время, он проклинает себя за прежние смелые мечты, за то, что по доброй воле оказался здесь. Он весь дрожал.
Ирина мягко остановила его.
- Не надо так переживать, Инг. Я тебя спрашиваю о другом. Я хочу знать, что задумал Джой?
В позе Инга, в его движениях - растерянность. Ирина понимает: он не знает, что задумал его соотечественник.
Ирина упорно следила за Джоем и, включив красную кнопку на приборе, холодное прикосновение которого она ощущала на груди, пыталась узнать его мысли. Но стены оказались непреодолимой преградой. Они не пропускали слабого излучения нервных тканей, они удерживали то, что так интересовало Ирину.
Джой был осторожным. Или он предполагал, что Ирина владеет усилителем мыслей, или ему сказал об этом Нкой, но Ирина улавливала лишь обрывки раздумий.
- Она все знает... Не думать... Не думать... Она сильна...
Только случайно, когда он не заметил ее приближения, она услышала продуманный план действий:
- Приемник поля проникаемости... Это власть... Это сила... Когда получу его... Управление лодкой знаю... справлюсь с гравитатором... Надо узнать у девчонки... Крупная промышленность... а может быть, термоядерная... Узнать... узнать все, узнать и убрать...
Ирина не знала, много ли времени она пробудет в чужом мире. Она даже не загадывала себе: суждено ли ей вернуться. Сейчас она хотела одного: больше увидеть, познать, запомнить. Она вместе с проксимианцем сидела перед овальным экраном, изучая бесконечно далекие, на расстояниях в миллиарды километров, холодные твердые тела. Иногда там была непонятная жизнь, но чаще всего груды каменистых мертвых образований. Разные светила озаряли их, то нестерпимо горячие, бледно-голубые, то холодные и красные, как Проксима.
Появился Джой. Он скривил свои вялые губы в каком-то подобии улыбки.
- Я не помешаю? Мне тоже интересно.
А Ирине казалось, что она вплотную соприкасается с всепожирающей ненавистью ориндца.
Так они сидели в полном молчании. Слабо поблескивали очертания ультрателевизора. В серой колеблющейся глубине его возникали далекие миры. Проксимианец больше не включал Землю, как бы оберегая ее от помыслов Джоя. Ирина была благодарна ему за это.
Вдруг срочный вызов потребовал проксимианца в управление космопланом. Безмятежно задвинулась за ним сияющая стена. И в узкой кабине они остались один на один; Ирина и Джой. Ирина сидела все в той же позе, положив руки на маленький столик, слегка наклонившись в сторону экрана. И чувствовала, как напряглась мысль ориндца и каждый мускул в теле, как будто он готовился к гигантскому прыжку. Но ничего особенного не произошло, просто Джой заговорил.
Он говорил, старательно подбирая быражения, стараясь не сказать ничего лишнего.
- Мы, ориндцы, наделены гораздо большим опытом жизни, чем вы, земляне. Мы перенесли больше горя, и мы большего достигли в своем развитии. Нам покорилось антивещество. Вернее, мы стояли на пороге его покорения.
Ирина напряженно следила за ходом его рассуждений.
- Мне тяжело говорить, когда ты безучастна, когда я не могу надеяться получить твой ответ.
Ирина не шевелилась: она решила ни в коем случае не включать усилитель на общий разговор. Она предполагала всю глубину подлости Джоя и боялась его.
- Я знаю, что ты слышишь меня.
Ирина по-прежнему не откликалась.
- Молчишь...
Ирина на мгновенье почувствовала острую злобу, сверкнувшую в мыслях Джоя и моментально скрывшуюся. Она затаилась, но она еще вспыхнет - в этом Ирина уверена.
- Но я все-таки буду говорить. Мы плохого не хотим Земле. Но нам нужно жить! Мы слегка потесним людей.
"И у нас будут рождаться дети-уроды", - с ужасом подумала Ирина.
- Ты одна можешь помочь нам, мне. Это даст тебе к руки колоссальную власть...
- А зачем мне власть? Зачем? - не выдержала Ирина. Она вдруг решила бороться. Она сильна! Она очень сильна! А Джой обрадовался: наконец-то, наконец-то она заговорила! У него появилась хоть малейшая возможность проникнуть в ее планы. И он сразу же подхватил.
- Ты сильна! Ты очень сильна! Таких девушек уже совсем нет на Оринде. И, наверно, мало на Земле. Ты красива... Нет нигде такой удивительной женщины, как ты. Тебе ли не властвовать?
И вдруг осекся. Осекся потому, что понял: Ирина прекрасно отличает ложь от правды. Она снисходительно смеется над его промахом.
- Ну что же, продолжай, продолжай дальше... Я красива, я сильна, я необыкновенна... Ну и что ж?
Это величайшая глупость: недооценить противника. Как он раньше не заметил: она совсем не похожа на слабеньких ориндок. Тем хуже для нее! Она слишком опасна! А если ее попробовать взять тем, чем безусловно, можно было бы подкупить его, Джоя.
- Я предлагаю тебе разумную власть. Ведь люди все-таки в своем большинстве глупы. А ты по своему уму, по своей силе призвана властвовать. Это же для их пользы...
- Таких, как я, миллионы, - вставила Ирина.
Она убеждена в этом. Джой ясно прочел ее мысли, и это озадачило его.
- Не может быть...
- Это так! Таких, как я, миллионы, сотни миллионов!
Ирина поднялась. Она протянула вперед ладони и одну руку, тонкую, нежно прохладную, опустила на окаймленный бронзой овал ультрателевизора.
- На Земле я мечтала быть великой актрисой. И чтобы тысячи людей, затаив дыхание, следили за каждым моим движением. Это ты прочел в моих мыслях? И ничего не понял. Я хотела людям подарить радость. Это моя желанная власть. Слышишь? Радость, а не рабство.