Я просто не знал, что сказать на этот счет.
Передо мной совершенно поломанная личность, у которой просто нет будущего. Мне еще хоть в теории есть куда возвращаться, а вот ей… Сложно сказать.
«И снова я ничего не могу сделать…»
Опять это мерзкое чувство беспомощности.
Снова я могу лишь бесполезно барахтаться, крутится вокруг, но сам ничем помочь, не способен.
Отвратительное чувство.
— А вы видели недавно как тучи рассеялись? — спросила Мерли. В её взгляде загорелся азартный огонек. — Я просто застыла, когда увидела это. Вспышка где-то вдалеке, а затем облака ушли, и открылось звездное небо, — девушка искренне улыбнулась. — Все вокруг бегали и паниковали, а я стояла у окна и смотрела на звезды… Они были такими красивыми. Вот бы снова увидеть их.
А она очень красивая, когда улыбается. Такое милое и очень доброе лицо, по ней видно, что где-то там за болью и печалью, все еще живет искренний ребенок, который хочет жить, но в этой жизни нет смысла.
— Господин Ор, я хотела бы поблагодарить вас, — обратилась ко мне девушка.
— Поблагодарить? За что?
— Вы спасли меня, накормили и проявили столь забытую мной заботу, — она слегка покраснела. — Уже многие годы никто не разговаривал со мной вот так, не слушал меня и не помогал. Я искренне благодарна вам.
— Не говорила? Ну, ты же там была не одной в таком же положении. Разве другие не помогают друг другу?
— Нет у нас никакой дружбы или хоть какой-то взаимопомощи. Нас кормят очень мало, и мы в основном работаем за еду, и если кого накажут, то его доля достанется другим, потому подставы среди нас обычное дело. К тому же, старшие распространили слух, что они могут кого-то из нас возвысить, но лишь одного в год, вот все и враждуют друг с другом мечтая о становлении полноценным вампиром. Скорее всего, это была ложь, чисто чтобы поиздеваться над нами, но многие верят, ведь это позволяет хоть к чему-то стремиться.
Все же я правильно сделал, что не пошел к вампирам и не стал пожирателям. Если у них такое норма, но мне страшно представить какой серпентарий творится в высших кругах.
И вот что мне делать с ней?
Бросить её мне совесть не позволит, но как помочь, просто не представляю. Я просто не могу оставить её, а вот выхода из положения просто не вижу.
— Послушай, ты…
Неожиданно где-то на улице резко завыл ветер.
Чувство опасности взревело и я моментально поднимаюсь, подхватываю щит и закрываю Мерли.
Агрессивная защита! Нерушимость!
Воздушный серп влетает в здание и просто сносит его, врезаясь в мой щит. Вовремя активированная способность позволила мне удержаться на ногах и защитить девушку. Сарай в котором мы прятались, сдувает и разносит в щепки, которые осыпаются с неба вместе с утихающим дождем.
Слегка топнул ногой высвободив накопленную энергию и смотрю на того, кто это сделал.
— А-а-а-а! Что происходит?! — испугалась Мерли спрятавшись за моей спиной.
— У нас гости, — мрачно ответил я, смотря на высокую фигуру, облаченную в черные доспехи. — И я даже догадываюсь кто это.
— Давно не виделись, ублюдок, — усмехается вампир, поднимая длинный угольно-черный меч. — Я пришел поквитаться.
— Долго шел, Бенедикт…
Вампир-Атавист. (IV). Уровень — 3. Раса — Полу-нежить. Вампир.
Глава 8. Кровь и кости
Вампир встал на крыше здания и свысока смотрел на нас через щели своего закрытого шлема. Доспехи у него были очень даже хороши, если не считать того, что они у него были лишь на ногах, голове и левой руке. Грудь и правую руку этот клоун почему-то держал полностью голыми. Зачем такое делать я решительно не понимал, но видать у вампиров так принято.
Шлем с крылышками летучей мыши по бокам, с узкой щелью для глаз, полностью черный с небольшими серыми элементами смотрелся очень красиво. Наплечник на левой руке и полная латная рукавица тоже ничего такая. Штаны у него вроде обычные без набедренников, с длинной юбкой до колен и латные сапоги с острыми мысками.
В левой руке он сжимал обычный длинный прямой меч, матово-черного цвета.
Смотрелся весь его вид довольно нелепо. Даже у меня, скелета, есть кое-какая броня, а у него и что-то странное.
— Ты как-то изменился, — хмыкнул я. — Поправился?
— Язви сколько хочешь, — фыркнул Бенедикт. — Ты будешь умирать и очень болезненно.
— Как научусь чувствовать боль, так сразу же тебе сообщу.
— Ну, так сдохни! — с этими словами он взмыл в воздух и показал, зачем ему такой странный доспех.