Девушка моргнула и ещё какое-то время смотрела ему в глаза, а затем отвела взгляд.
— Нет. Всё нормально. — её голос немного потеплел. — Давай пройдёмся до озера.
Аполлон согласно кивнул, размышляя, что это могло такое быть. Лина не спешила пояснять.
Всю прогулку они практически не разговаривали. Кей чуть позже встретилась им перед ужином, но особо не поболтали — девушка, извинившись, вновь убежала наверх.
В спальне Курт с парнями обсуждали что-то связанное с игрой — шикарное заброшенный парнем квоффл, как понял Аполлон. Но квиддич сейчас его вообще не интересовал, вместо этого на ум вновь и вновь приходило безжизненное лицо Лины, монотонно повторяющей набор текста.
Каково это — жить в семье Пожирателя? И, тем более, семье, где Пожиратель был лишь заколдованным, неспособным высвободиться человеком? Пусть даже Лина из высшего общества, а на Слизерине много таких, но… жить с позором все свои шестнадцать лет… или сколько там Лине, он не знает точно…
Аполлон вдруг понял, что вообще ничего не знает о девушках, притом что общаются уже который месяц и он даже фантазирует о влюблённости. Он не знает, что у них с семьями, с прошлым, даже возрастом не интересовался. Ему было хорошо с ними — ну, нервозно, но всё же хорошо — однако если он хочет пойти дальше своих фантазий, то должен узнать о них больше, выявить вкусы, желания, любимые вещи…
Ещё бы понять, как. Не допрос же устраивать.
Кей действительно быстро оклемалась от возмущения по поводу дисквалификации и уже гадала, кого из гриффиндорцев возьмут в команду. Даже Дафна смирилась с её треском и спокойно занималась под него, как и все остальные. Но та скоро всё равно унялась — объём работ становился всё больше, и времени на пустую болтовню не было.
Амбридж, к счастью, не требовала от них отчётности, но домашние задания превращались в настоящий выжим мозга, вплоть до того, что все четверо приходили к камню, кивали друг другу — и приступали к урокам, более ни на что не отвлекаясь. Даже пришедший с ноябрём холод их не смутил — ещё немного заклинаний, и камень теперь приятно грел.
Война между Поттером и Амбридж затаилась. Инспектор выкатила ещё один декрет, согласно которому учителям запрещалось сообщать ученикам не относящуюся к урокам информацию, но особого шума он не вызвал. Тайное общество вроде бы так и действовало, однако никто из них не попадался. Чжоу к Аполлону больше не подходила.
И хорошо, ибо забот и так хватало, а одной из них стало письмо маме — а точнее, сообщение о том, что с ним приедут три девушки. Она ведь точно не так поймёт и вряд ли одобрит. Ещё назовёт распутником, и поди объясни ситуацию, когда он сам её не понимает.
Наконец более-менее дельная мысль проскользнула в голове, он ухватил её и написал, что проиграл пари и теперь вынужден пригласить всех членов своего кружка к себе на Рождество, поэтому пусть мама подготовится к гостям. И на всякий случай дописал, что одна из них — племянница Корбана Яксли. Уж такую личность мама плохими словами не обзовёт и за порог не выставит.
Надо будет с Кей и Дафной серьёзно поговорить, тем более если ещё и Бет обещалась приехать. Ладно Аполлон к их ругани привык, но для всех остальных это будет кошмаром.
— Да я и так поняла, Поля. — сказала Кей, когда он наконец решился об этом заговорить. — Ты нашей вредине объясни, что материть твоих родственников ни-ни.
— Я не собираюсь. — проворчала Дафна. — Нечего делать из меня стерву, которая только и думает, как бы всех обосрать.
— Подожди, а ты что, не такая? — изумилась Кей; Дафна покрутила пальцем у виска и не стала отвечать.
— Тебя ведь отпустят, Лина? — тем временем спросил Аполлон. Девушка лишь молча кивнула ему.
— Может, хоть свой дом опишешь? — внезапно поинтересовалась Кей. — Чтобы знать, к чему быть готовой.
— Да это… — растерялся парень. — Это просто дом, обычный…
— Ваш личный?
— Ну да.
— И кто ещё там живёт?
— Я, мама… всё.
— В смысле? А отец где?
— Ушёл. — просто ответил Аполлон. Он вновь чувствовал себя нехорошо, ибо даже Лина отложила книгу и вслушивалась в разговор, а Дафна и вовсе неотрывно смотрела на него.
— Ушёл… — задумчиво повторила Кей. — Получается, у тебя мама там одна живёт?
— Да, приходится…
— Даже без домового эльфа?
— Ну… мама… она не очень любит домовых эльфов.
— Почему?
— Потому что ты его уже допрашиваешь! — заорала Дафна. — Ну не любит она и не любит, я вот тоже их не обожаю!
— Значит, получишь сегодня обгорелую отравленную кашу.
— А?
— Б. Еду нам эльфы готовят, не знаешь, что ли?
— Эльфы? — Дафна округлила глаза, а затем стукнула себя по лбу. — Блядь, почему я только сейчас об этом подумала?
— Мне назвать тебя идиоткой? — веселилась Кей. Дафна погрозила ей кулаком.
— Хорошо, я поняла. — пуффендуйка отвернулась от подруги. — Значит, если твоя мама завалится спать, то больше никто беспокоить не будет…
— Нет, потому что… — Аполлон сглотнул, ибо уже успел обкрутить в голове эту фантазию. — Потому что Бет тоже приедет.
— Что ещё за Бет? — нахмурилась Кей.
— Элизабет, она наша соседка… ну, живёт неподалёку. Она уже работает, в Министерстве, и это… на семь лет старше и у неё парень есть! — испуганно закончил он. Девушек это, казалось, нисколько не убедило, и они продолжали хмуро смотреть.
— Семь лет… — пробормотала Кей. — Хорошо… повидаемся с этой твоей Бет, поглядим…
Дафна тоже мрачно смотрела на парня, а Лина вынула книгу и полностью закрыла ей лицо. До самого вечера все трое так и сидели угрюмые.
И вот как это прикажете понимать?
Нет, совсем не так. Скорее — можно ли это понять хоть как-то помимо ревности?
Ревности.
А для того, чтобы ревновать, нужно любить.
Но… это невозможно. Чтобы и Кей, и Дафна… и Лина, наверное… любили его?
Нет, Аполлон читал о таком в книгах. Он читал всё подряд, разных жанров, читал такое, что мама сожгла бы, если узнала. Но там привлекающий внимание множества девушек был красив, обходителен, харизматичен, силён, богат, говорил красивые слова, прекрасно танцевал, обладал атлетическим мускулистым строением и всегда был уверен в себе.
В общем, полная противоположность Аполлону Хиллу.
Но тогда… как всё-таки ещё это понять?
Аполлон размышлял обо этом в своей кровати, где его и застал вломившийся в спальню Курт.
— Хой! — гаркнул он. — Тоже думаешь сбежать домой на рождественские каникулы?
— Сбежать? — посмотрел на него Аполлон.
— Ну так, а чо. — зевнул парень. — Ходят слухи, что жаба собирается слизеринцам максимальные права выдать. Снимать со всех баллы, нагибать даже старост, зажимать девочек в углу и либо позволяет лапать, либо минус пятьдесят баллов и общественные работы. Ну и всё такое прочее, что эти чистохуйные обожают, пока их никто за задницу не схватит.
— Врёшь. Дамблдор не позволит.
— Ага, но его всё подвинуть хотят, ибо мешает закон и порядок устанавливать. — Курт полез за пижамой. — Глядишь, приедем с каникул — а жаба уже сидит в кабинете директора и выпустила сотню декретов по вылизыванию.
Аполлон призадумался. Похоже, Курта это беспокоило — он никогда не отличался сдержанностью языка, но сейчас как-то увлёкся. Директор Амбридж… и ведь в такой ситуации у него не останется выхода, кроме как подчиняться ей. Реакцию девушек можно понять без уроков прорицания — если любовь и есть, то развеется по ветру.
Ситуация. Читай, выбор между карьерой и любовью. Притом что неясно, есть ли эти карьера и любовь вообще. Надо спрашивать у девушек, вариантов нет… и спросит он, пожалуй, уже у себя дома. Рождественская атмосфера, подарки, вкусная еда смягчат обстановку.
Если они обидятся и откажут — что ж, не первое грустное Рождество.
Если же признаются в ответ — самое счастливое Рождество в его жизни.