— Друг мой, как ты себя чувствуешь?
— Где я, брат? Что со мной произошло?
— Твои приступы стали усиливаться. Я не могу позволить, чтобы так продолжалось и далее.
Даар'лир взглянул в проём, высеченный в вулканической скале и, на миг отрешившись от того вороха странных происшествий, что отнимали уже всякие внутренние силы, вновь прибодрился и продолжил разговор:
— Брат Ксалид'лир, всё очень странно: раньше я думал, что будто бы мой путь был предопределён с самого рождения — истово и беспрекословно служить тёмной магии. Я отрицал любое поползновение, всякую дерзновенную мысль против… против того, чему учил меня покойный Магистр. Потом это сражение… когда трусы в наших рядах протрубили отступление, а жажда власти обуяла Учителя… Мы находились на пике нашего могущества, и всё обрушилось вмиг! Однако ныне… ныне я чувствую, что эти видения понемногу дают мне ответы на мучавшие меня вопросы. Всё встаёт на свои места!
— Вот именно, мой юный друг. Настала пора рассказать тебе всё так, как оно было на самом деле. Надеюсь, ты понимаешь, зачем я привёл тебя вчера к ним?
— Чтобы я своими глазами узрел истинное лицо трусости, подлости и предательства!
— В твоих суждениях я всё ещё слышу голос Саат'лира… Ты близок к истине, но не позволяй резкости учения Сумеречного Магистра овладевать тобою!
Даар'лир задумался на миг: «Действительно, учение Саат'лира — ложь!». Он вернулся к Ксалид'лиру:
— Да… ты прав…
— Очень хорошо. Теперь наберись терпения, до конца и очень внимательно выслушай меня. Ты — Слышащий! Каждое твоё видение есть твоя сила, ключ к пониманию себя, того, что происходит в Сумеречном Просторе. Кое-кто же считает, что истинная твоя сила — это твоё прошлое, это безрассудное и слепое учение Саат'лира!
— Подожди, но как эти трусы способны познать истинное учение Магистра? Они недостойны и толики сего великого знания!..
— Нет, это ты послушай! Ты недооцениваешь коварство тех, о ком говоришь: они используют тебя, чтобы обратить тебя в состояние Неволи!
Даар'лир вновь впал в исступление. Но на сей раз не по причине дурного самочувствия… Он ощущал, как над ним нависло бремя лжи и предательства. Странно было ещё и то, что ему — искуснейшему тёмному магу — ныне хотелось более тянуться к свету, что исходил от самого Творца.
Он поблагодарил своего пожилого друга и вышел из пещеры, чтобы ненадолго побродить по безжизненным просторам Рарворума.
4
Даар'лир впервые видел всё: он видел огненный Рарворум, он видел трусливую когорту предателей-старейшин, он не мог внять резко изменившим свой настрой словам Ксалид'лира… Он не мог вынести более своего прошлого, ту безрассудную жестокость и бурное опьянение властью, что овладели Сумеречным Магистром… И главное: почему же он супротив своей воли тянулся к свету?!
Путник остановился и присел на первый попавшийся валун, чтобы перевести дух. Вдруг он услышал чьи-то шаги.
Не успел Даар'лир обернуться, как тотчас же потерял возможность видеть происходящее вокруг… Кто-то наслал на него чары непроглядения. В этот миг он вновь почувствовал упадок сил.
Спустя час он очнулся в незнакомой прежде пещере. Он увидел игриво горевший костёр, который вселял ощущение тепла и света. Он быстро привстал и неожиданно почувствовал, что все его сомнения вмиг покинули его прочь.
Неожиданно для себя он увидел прима, но не того, какого бы он ожидал увидеть. Мудрец средних лет был облачён в светло-серые холщово-льняные рясы и бодро ходил, опираясь на низкую трость. Видно, бремя постоянного бегства или какой-то иной непосильной ноши состарило его раньше обычного.
Мудрец обернулся к Даар'лиру и мирно произнёс:
— Скажи-ка мне, странник, что может обрести каждая одинокая душа здесь — на этом безжизненном Рарворуме?
Даар'лир чувствовал невероятный прилив сил и, не задумываясь, ответил:
— Свет, о мудрец!
Отшельник засмеялся и сказал:
— В такой отдалённый огненный мир разве что приходи за светом! Каждый вулкан так и норовит подарить тебе своё горячее тепло.
— Да что вы, брат, вовсе нет, я о другом толкую…
— Знаю-знаю, брат Даар'лир…
И тут молодой маг впал в лёгкую смуту.
— О юноша, не бойся меня. Имя мне Таар'ур, и я давно за тобой наблюдаю, — прервал его сомнения мудрец.
— Что же тебе нужно?
— Мне… только уберечь тебя от твоих алчных собратьев.
— А что же с Ксалид'лиром?
— Ксалид'лир хоть и друг тебе, но он очень опасен. Старый библиотекарь имел свои счёты с другими старейшинами.