- Вас ожидают, милорды, - сказал им с поклоном дворецкий почтенных лет и вручил каждому светящийся камень на позолоченной рукоятке.
- Прошу, проходите.
Дорога была им знакома, так что они прошли лабиринтом сумрачных коридоров в крыло королевских апартаментов.
На стук их в покои Клиа дверь отворил Теро.
- Это мы, - сказал Серегил.
- Кто б сомневался. И незачем мне повторять это всякий раз, - проворчал недовольно Теро, но уже без былой досады.
Он провёл их через тёмные салон и коридор в гостиную, смотревшую на тенистые, подёрнутые ледком сады.
- Как они? – спросил Алек.
- Замечательно во всех смыслах, - отвечал Теро с такой странной для него широкой улыбкой.
- Все остальные ушли на церемонию? - Серегил закинул руку на плечи Теро.
- Да, и признаться, я уж и не чаял, наконец-то, остаться с ними один. Кавиши тут приезжали. И Элани в восторге от своей малютки-кузины.
- Расплата за брак с членом королевской фамилии, - хохотнул Серегил. - А я, наконец-то, могу называть тебя братом. Что, интересно, сказал бы на это Нисандер, м-м?
- Уверен, ему было бы очень приятно.
Теро уверенно протянул руку к двери гостиной, так, словно и не был слеп, и пригласил их войти.
Одетая в вышитое домашнее платье и накидку, Клиа сидела в кресле-качалке возле большого камина, где вместо огня сейчас стояла чаша с сияющими камнями - знак уважения к Ночи Скорби. Она тихонько напевала младенцу в пелёнках, лежавшему у неё на руках, однако стоило им войти, Клиа подняла свой взгляд.
Как и Алек с Микой, она всё ещё была слишком худенькой, впрочем, улыбка её, стоило им подойти поближе, засияла так же чудесно и ласково, как и всегда.
Серегил наклонился и поцеловал Клиа в щёку, потом глянул на крохотное личико малютки в обрамлении мягкого вязаного покрывальца. У неё едва пробивался пушок темных волос, но он сразу различил знаменитый треугольный мысок на мизерном лобике, и ресницы, притенившие щечки, были такими же длинными и пушистыми, как у её матушки.
- Она прекрасна! – прошептал Алек.
- Можно не сомневаться, вся в матушкину родню, - заметил Серегил.
- Соглашусь, - сказал Теро, без посторонней помощи усаживаясь в кресло возле Клиа.
- Мика, тебе следует рассказать нашим друзьям, какой чести удостоила тебя наша леди.
Мика гордо вытянулся между своим наставником и Клиа.
- Клиа назначила меня одним из опекунов малышки.
Клиа положила малютку на руки Алеку.
- Мы бы хотели, чтобы вы с Серегилом тоже стали опекунами. Мы уже испросили согласия Микама, и он дал его. Если бы не все вы…
- Да-да, конечно, - сказал Серегил.
То была не просто благодарность, вместе с нею она возлагала на них исполнение серьёзнейшей обязанности по отношению к королевской семье.
- Почту за честь, - отвечал Алек. – Однако ты ещё не сказала нам, как её имя.
- Мы долго над этим думали, - сказал Теро. – И наконец, сошлись на Тамир.
- Третья? – спросил Алек.
- Нет-нет, это было бы возможно, если бы она претендовала на престол, - сообщила ему Клиа. – Но наша девочка всего лишь Тамир-э-Клиа Идрилейн Элестера, наша малютка-герцогиня.
- Она магиня? – поинтересовался Серегил.
Теро с нежной улыбкой обернулся в сторону дочурки.
- О, да.
Потом они сидели, передавая малышку из рук в руки, смеялись и с восхищением разглядывали вязаные вещички, которые привезли Кари и Микам. До тех пор, пока маленькая Тамир не начала хныкать и тыкаться носиком в лиф платья Клиа.
Серегил поднялся и ещё раз поцеловал Клиа.
- Тысяча благословений от каждого из Четвёрки тебе и твоему семейству, милая кузина.
- Тысяча и одно, - с улыбкой вставил Алек.
- Я с вами. Мика, побудь здесь, с Клиа. Я сам найду дорогу обратно.
Теро поднялся и нащупал руку Серегила.
Они вышли в салон и Теро остановился.
- Так что там думают о Тамир королева и королевские тётка и дядька? – поинтересовался Серегил.
- Коратан и Королева Элани заинтригованы и пребывают в волнении. Матушка королевы? Она чуть меньше. Немного поистерила, когда мы выбрали имя, ведь это имя королев.
Серегил насмешливо фыркнул:
- Аралейн всегда была завистливой сучкой.
Теро кивнул, поискав Серегила незрячими глазами.
- Одна из причин, по которой мне хотелось, чтобы все вы стали её опекунами, на случай, если Аралейн когда-нибудь вздумает отравить королеву вопреки воле своей кузины.
- Элани для этого слишком добра, - сказал Алек.