– Хе-хе, хорошо! – Малыш, кажется, даже не слышал его.
Торговец вытер намокшие глаза и, поманив друзей за собой, взбудораженно потопал по набережной.
– Как вы смотрите на то, чтобы принять участие в небольшой винной церемонии, мастер Лю? – Малыш изобразил глубокий поклон.
– Смотрю пристально, досточтимый Жу Пень! – улыбнулся тот. – Пойдем, догоним бедолагу, а то на радостях он и забыл про нас.
Но Тин Тей не забыл. Он вдруг обернулся и заговорщически прошептал:
– Только должен вас предупредить, что уже приютил кое-кого. Хотя он вам должен понравиться!
Встреча с отцом
– Твое прилежание достойно похвалы, юная Мао Кай.
Кайси́н смирно сидела на татами, подложив под себя ноги. Все помещение, размером c добрых пять сотен шагов в обе стороны, занимали учебные стойки и деревянные фигуры для занятия единоборствами. Однако сейчас, кроме старого преподавателя по истории и культуре и ее служанки, в зале никого не было.
Старик тоже сидел перед ученицами и оценивал их хмурым взглядом, поглаживая длинную седую бороду. Кайсин рассматривала золотые узоры на его черных одеждах, наблюдала, как он водит длинной указательной палочкой по разложенным перед ним свиткам с иероглифами, и не могла не отметить раздраженного выражения его лица. Сыма Цянь был крайне уважаемым человеком и состоял в чине литератора Императора. Одно только его нахождение здесь расценивалось как огромная честь.
Кайсин не сомневалась в умениях и знаниях чиновника и впитывала каждое пророненное им слово подобно морской губке. И все же понимала, что старика пригласил сюда ее отец. А слову отца в столице отважился бы перечить далеко не каждый. Поэтому и преподавателю была оказана честь неменьшая.
И все же раздражение на лице скрыть он даже не пытался. Старик никогда еще не обучал наукам кого-то, кроме знатных юношей и мужчин. Давать столь глубокие знания девушкам считалось недопустимым и возмутительным для любого преподавателя. Сродни плевку в Императорский стяг.
Однако воля отца Кайсин была весомее воззрений старика.
Она мысленно обругала себя за подобные мысли и вернулась к уроку.
– Итак, юная Мао Кай… – Литератор бросил еще один пренебрежительный взгляд. – Пора закрепить все, что мы изучили. В конце этого месяца, к моменту наступления Сячжи, ты пройдешь проверку знаний, чтобы удостоиться стать признанной совершеннолетней.
– Да, мастер Цянь, – кивнула Кайсин.
– Ну и чего же ты ждешь? – рявкнул тот и взмахнул палочкой. – Поведай, что усвоила.
Девушка поправила длинные полы синего платья, сложила холодные ладони на коленях и, соблюдая порядки, посмотрела под ноги преподавателя.
– Наше государство, Империю Цао, возглавляет Великий Император Цао Цао. Его род правит этими землями уже четыре сотни лет, стойко и надежно охраняет жителей от северных кочевых захватчиков, которые населяют степи по ту сторону Хребта семи ветров и Великой стены, а также от разрозненных племен каи́фов, что занимают восточные берега Великой реки и руины древнего царства на востоке.
– Хорошо, – буркнул преподаватель, – но это лишь основы. Расскажи о наших текущих врагах.
– Долина семи ветров и часть Верхнего рисового края, – спешно продолжила Кайсин, – уже несколько лет охвачены мятежом. Князь-предатель Ма Тэн захватил приграничные провинции и пытается продвинуться на запад, к столице, но войска Императора стойко сдерживают его натиск. А как только силы предателя иссякнут, с мятежом будет быстро покончено, как и со всяким, кто посмеет покуситься на Небесный мандат Великого Цао Цао.
– Ты говоришь то, что вложил в твои уши я, – нахмурил брови Сыма Цянь. – Но что думаешь об этом именно ты, юная девушка?
– Я – подданная Империи Цао, – Кайсин повторила много лет назад заученную истину, которой ее обучили еще в раннем детстве. Ее слова с каждым годом вызывали в душе девушки все большее отторжение. Но не повторить их сейчас означало навлечь позор на отца и всю семью. – Я могу лишь выполнять свой долг, подчиняться главе рода, отцу, супругу и, превыше всего, Императору. Моя судьба принадлежит им. Моя вера направлена на поддержание моего дома. Мои действия могут служить лишь благу моего рода. Мое мнение ничто перед их волей. Мой отец – подданный Императора. Чтить его – значит чтить наши законы и традиции, и, если долг потребует, я сделаю все, чтобы принести благо роду и Императору.
– Таков твой удел, несмотря на высокое происхождение, – в голосе старика послышалось торжество. – Ты отлично выучила строки кодекса Ляо-гай. Он был создан древними мудрецами, чтобы привнести порядок в нашу жизнь. Но посмотрим, будешь ли ты следовать их наставлениям.