В 1905 году бабушка вышла замуж за дедушку — Ивана Ивановича Вишнякова. Он был родом из Калуги, дед его был протоиерей, отец — казначей. Дворянами они не были. Этот мезальянс оправдывался тем, что дедушка был судья, «универсант». Он окончил Московский университет и был очень образованным человеком. Знакомые называли его «ходячая энциклопедия». В 1907 году у Вишняковых родилась дочь Мария — наша с Андреем мать.
Что касается папиного происхождения, то корни его уходят в Польшу. Из-за сходства фамилий дедушке кто-то предложил унаследовать бесхозные табуны и серебряные копи шамхалов Тарковских в Дагестане. Отсюда возникла версия о кавказском происхождении рода. Документальных подтверждений этой легенде не имеется. Генеалогическое древо Тарковских находилось среди бумаг, которые хранились в нашем доме после смерти папиной матери. На пергаменте тушью были нарисованы кружочки, в каждый из которых было вписано имя. Я помню, что нашла имя папы и его брата Вали. Более далекие предки тогда меня совсем не интересовали. Потом этот пергамент куда-то исчез. Возможно, его украл наш сосед — малолетний воришка. Осталась грамота 1803 года — «Патент», написанный по-польски, в котором подтверждаются дворянские привилегии майора Матвея Тарковского. Из этой грамоты и из «Дела Волынского Дворянского собрания о дворянском происхождении рода Тарковских» ясно, что прапрапрадед, прапрадед, прадед и дед папы жили на Украине и были военными. Они исповедовали римско-католическую религию, а папин отец был записан в церковной книге православным и считал себя русским.
Тарковские были светловолосыми и светлоглазыми. Это папина мать, Мария Даниловна, дочь кишиневского почтмейстера, надворного советника Рачковского, была черной в свою бабку-румынку. Она-то и смешала карты. Папина фамилия и его черная масть давали основание дагестанцам считать его своим, а некоторым русским — задаваться традиционным вопросом: не еврей ли Тарковский? Этот вопрос еще до войны интересовал наших соседей по дому. Соседка Семенова, например, отвечала на него утвердительно. Папина национальность волновала и некоторых слушателей на поэтических вечерах, которые спрашивали его об этом в анонимных записках. Папа на такие записки не отвечал. Он вырос в Новороссии, в городе, где жили поляки, русские, украинцы, евреи, сербы, немцы, и с детства привык судить о людях по их человеческим качествам. Он вообще был немного старомоден — целовал дамам ручки и не подавал руки подлецам.
Встречи с папой
С тысяча девятьсот тридцать седьмого года папа жил недалеко от нас — мы в 1-м Щиповском, а он с Антониной Александровной и с ее дочкой Лялей — в Партийном переулке[2]. Меня тогда удивляло — рядом был Арсеньевский переулок, а папа — Арсений — живет в Партийном, хотя партийным не был, я его спрашивала. И живет не со мной и с Андрюшей, а с чужой девочкой Лялей, хотя папа он наш, а не ее…
Однажды я гуляла возле дома. И вдруг в начале переулка увидела человека в коричневом кожаном пальто. Это папа! И я бросилась бежать к нему навстречу. Ребятишки, с которыми я играла, смотрели мне вслед, и я представляла, как буду возвращаться, держа папу за руку. Но, пробежав полдороги, я увидела, что это не папа, а совсем чужой человек. Радость сменилась отчаянием, горло перехватило. Но я продолжала бежать и, поравнявшись с человеком в кожаном пальто, промчалась дальше. Чтобы он не понял, что я бежала к нему навстречу. Вернее, не к нему, а к папе…
А как-то раз папа с Антониной Александровной подошли к нам с Андреем на Ляпинке[3]. Дали нам по яблоку, постояли и ушли. А мы остались — гулять. Мама говорила, что гулять очень полезно. Она часто встречала папу в ближайшем магазине, у «Ильича»[4]. Мама покупала, как всегда, хлеб, молоко и масло, а папа говорил: «Маруся, как хорошо, что я тебя встретил. Подожди меня, мне надо позвонить Тоне». Он звонил из автомата, висевшего внутри магазина, перечислял пирожные, которые продавались в тот день, и спрашивал Тоню, какие купить. Потом он покупал пирожные, и они вместе выходили из магазина. Мама шла к нам, а папа — к Тоне.
2
Бывший 3-й Щиповский переулок переименован по когда-то располагавшемуся тут Москворецкому райкому ВКП(б).
3
Квартал домов и сквер на месте, где были общежития и церковь, сохранившаяся посейчас в изуродованном виде, построенные для студентов купцом Ляпиным. Находятся между 2-м Щиповским переулком и Серпуховской улицей.