Это прибавило мне скорости, я не знала, на каком этапе приготовление и побежала в комнату сестры. По дороге думая, что Грог итак узнает, есть же со всеми или он как обычно самовольно оккупировал кладовую и перебил аппетит. И вот я влетела в комнату Финилии, и увидела её лежащую на полу, схватив её за лапу, стараясь понять, что произошло, сильно ли ударилась.
Сестра почувствовала прикосновение и с трудом открыла глаза и посмотрела на меня.
– Сестра! Кого позвать на помощь? – спросила я.
В ответ она лишь улыбнулась и прошептала: – у нас не лечат. Оставь меня одну, твои слезы делают мне больно.
– Я тебя не оставлю, – возразила сердито я, и лапой потрогала глаза, действительно непроизвольные слезы.
– Уходи! Прошу уходи! Дай ему уйти, – прохрипела она.
– Кому уйти? – не понимала я, что нахожусь в нескольких шагах от подобной участи.
Фелония молчала, и вскоре её взгляд стал тускнеть и моё отражение стало в них впечатываться. Я не хотела понимать, происходящее как логическое завершение и начала её тормошить, что придало ей сил на последнюю реплику:
– Он здесь…, просто уйди на кухню, меня убили, не верь золотому браслету.
Я окинула взглядом комнату, и увидела перед собой мужчину в черном плаще. Он был настолько красив и опасен, что не могла отвести от него глаз. Каштановые волосы слегка качались, как будто где-то дул легкий весенний ветерок, голубые как ясное небо глаза сверкали, пухлые губы были сжаты. Он вытянул свою сильную руку вперед, повернул кисть влево. Я слышала, как Фелония последний раз громко и затяжно вздохнула.
Спустя минуты я отошла от гипноза, незнакомец исчез, а я осталась наедине с телом Фелонии. Почему так поступила, как я могла засмотреться на парня, который убил мою сестру. Как я могла….
– Фенилия, прости меня….– голос начал срываться, обычные слезы перешли в истерику, – прошу прости! Я до этого держалась, как поступил наверно обычный человек, пытаясь подстроится под новую обстановку.
Я крепко прижала к себе ее бездыханное тело, которое обжигало мои руки. Почему она горячая, ведь тела умерших обычно холодные. Я еще раз взглянула на нее. Тело Финилии покрывали маленькие горсточки пепла, похожие на сгоревшие икринки. Икринки …. Теперь ясно зачем он ее убил.
Надо сказать, Грогу, время завтрака, все в столовой. Но не успела я появится в дверях как на меня начали орать, но я не слушала их и прошептала: – Она мертва.
Фиолетовый обернулся, посмотрел на меня грозным взглядом, типа это не основание не угождать им.
– Убери тело, – приказал Грог существу на запястье которого я увидела золотой браслет. Как эту деталь я могла упустить из вида, ах да, я не разглядывала их.
– За работу! – и смотрел мне в след, как я мелкими шажками пошла на кухню.
Я даже не представляла сколько она выполняла работы, и как берегла меня. А, сегодня все обитатели дома пошли в гости в соседний, а на меня помимо целой горы грязной посуды, легла генеральная уборка дома горячей водой. Я убирала, дышала смрадом от слизи, не сказав ни слова, не пролила ни слезинки. Просто молча выполняла работу, как будто это моё наказание за произошедшее. И всё же уснула я на мокрой подушке.
Утром, открыв глаза, первое что я перед собой увидела морду фиолетового. Я прижалась к стенке.
– Не бойся, – он протянул ко мне свою лапу.
Мои глаза округлились. Неужели этот несуразный монстр думает, что я поверю ему. Я почти уверена, что он приполз сюда, чтобы осуществить свой коварный умысел. Я попыталась отодвинуться дальше, но помешала стена.
– Я пришел поговорить о Финилии, – прорычал он.
– Я же сказала, она мертва!
Разве он не понимает, что мне тяжело вспоминать о смерти сестры. Может он не испытывает никаких чувств?! Может они все здесь бесчувственные?!
– В этом и проблема, тебе стоит быть моей дамой, чтобы не стать следующей, – посмотрев на меня своими холодными глазами, и почесал пузо.
– Слушай сюда! Недоросток динозавра! В столовой есть люк?
– Да, – он отреагировал на мою интонацию и подачу, не поняв с кем я его сравниваю.
– Так вот, ещё один раз подойдешь ко мне, будешь там плавать!
Я сама не ожидала от себя таких познаний, и тем более того, что сработает. Фиолетовый без возражений покинул мою комнату прикрыв дверь.
Через пять минут влетел Грог и оскалившись начал трещать: – почему не на кухне? Ты самая отбитая из всех, я тебя поменяю на другую.
Его слова отрезвили меня, в нём чувствовался стержень по крайней мере не такой бесхребетный и озабоченный как фиолетовый.