- Я выйду к ним. И что бы не происходило, не вмешивайся и не зови никого!- Слуга кивнул, но спросил:
- Принести вам ваш клинок, господин?- Тримо обреченно усмехнулся и ответил:
- Да… Чуть по –позже, на могилу…- И отправился на встречу к нежданным гостям. Он ничего не собирался скрывать, если Вендор начнет задавать вопросы. Надоело оттягивать неминуемое. Он шел по дорожке, проходящей через сад, в конце которого был массивный высокий забор с такой же массивной железной дверью. Она была отворена, и Тримо видел скрестившего на груди руки Вендора и рядом стоящего Дулифа. Лицо Вендора даже издали не сулило ничего хорошего. Оно было суровым и словно выточенным из камня. Тримо понял, что был прав. Вот и судный день. Вообще –то полечь от руки Вендора может и не настолько позорно. Все ж лучше, чем от предательского ножа в спину или яда в вине. Может Вендор захочет сделать это благородно в поединке, и Тримо сложит свою голову как воин, а не поганый шакал? Скорее всего так и будет. Вендор герой седьмого легиона, он по иному не сможет поступить. Значит так тому и быть! Если Вендор пришел сюда узнавать за Аримана, он изложит все ничего не утаивая, потому, что все это уже опостыло! И графиня тоже ответит за свои злодеяния. Все должны ответить! И он будет первым! Тримо сделал еще одну большую затяжку, выпустил дым и посмотрел на небо. Синее с облаками. Видимо последний раз видит его. Сколько жертв умерщвленных его рукой так думали? Но, что удивило самого Тримо, то, что идет он совершенно без страха. Нет страха перед верной гибелью. Даже некое облегчение... Тримо почти подошел к гостям. Было видно как у Вендора напрягаются скулы. И тут произошло неожиданное. За спиной Тримо услышал страшный вопль издаваемый графиней. Он обернулся и увидел, что она несется с растопыренными руками прямо на пришедших. Тримо понял, что она хочет кинуться на Вендора и Дулифа. Хоть она сейчас выглядела отвратительно, однако Тримо по неведомой причине перехотел, чтоб она в истерике получила смертельную рану от Вендора. Ему стало ее…жаль? Значит надо соврать! Сказать, что вся вина на нем. Графиня невиновата? Проклятье! Зачем она выбежала? Он уже настроился на смертный бой, а эта сцена разрушила весь его настрой. Уже и умирать как –то не охота! И признаваться тоже…Проклятье! А графиня тем временем неслась с широко раскрытыми глазами и искаженным лицом. Тримо еле успел ее перехватить обхватив талию и плечо. Но это было не просто. Казалось, что он пытался удержать не миниатюрную невысокую женщину, а буйвола. Тело ее было непривычно жестким и рвалось с чудовищной силой. Тримо еле удавалось ее сдерживать. Графиня же смотрела сумасшедшими глазами из которых ручьями текли слезы на Вендора и рвала руками воздух, пытаясь дотянуться к нему. Она истерическим голосом выкрикнула:
- Будь ты проклят! Ненавижу тебя! Чтоб ты сдох мерзавец! Где ты был когда его убили? Почему ты не нашел его раньше? Почему ты позволил ему умереть? Как ты мог позволить случиться такому? Ненавижу тебя! – Лицо Вендора было искажено еле сдерживаемым гневом. Тримо подумал, что он кинется на них и посечет на мелкие кусочки. Но Вендор лишь выкрикнул в ответ:
- Как ты смеешь меня обвинять в его гибели? Это ты виновна в том, что с ним произошло! И ты сама это знаешь! Его гибель полностью на тебе! Я это знаю! Как и смерть Реджинальда! И когда я докажу это, тебе уже будет не скрыться от правосудия! Ты ответишь за все! Слышишь меня? За все! Все смерти только по твоей вине! Идем отсюда Дулиф, пока я не учинил возмездие прямо здесь! - Вендор резко развернулся и весь дрожа от ярости быстрым шагом стал удаляться. Дулиф с каменным лицом последовал за ним. Графиня же вся обмякла, и повисла в руках Тримо. Она закрыла лицо руками и залилась безудержным плачем, бормоча: « Вы все заплатите! Вы все скоро заплатите за это! Все заплатите!». Потом она резко повернула голову к Тримо и злобно сказала:
- Тримо, я хочу, чтоб те кто убил Ариманушку сдохли! Слышишь меня? Слышишь? Сдохли в чудовищных муках! Сделай так, Тримо! Сделай это!- Тримо отвел голову в сторону и немного скривился. Графиня спасла его от расплаты за злодеянии. Он сам сейчас находился в достаточно не стабильном состоянии. И меньше всего ему хотелось сейчас кого-то зверски и мучительно убивать. Ему хотелось размышлять, почему судьба оставила его в живых. Для какой цели? Снова безнаказанно казнить живых существ? Или есть иная цель? А тут опять : «чтоб сдохли в муках»…