Не надо было ему так говорить. Только одно бугая прощало — он не знал Мишку.
Мишка аж повеселел, услышав такое. Гитара целиком оказалась в его руках.
— Понял, гетерасты долбаные, все я прекрасно понял! Сейчас вы у меня запоете как надо!
Широкий замах — и голова одного из этих самых гетерастов пробивает корпус гитары...
Еще минут через пять Мишка уже сидит в комнате милиции и ведет беседу с сержантом, заполняющим бланк. Тут же находится и капитан милиции Куропаткин, но он в эту беседу почти не вмешивается, листает газету.
— Где работаем, господин Гречихин? — спрашивает сержант, рассматривая его паспорт.
— Да тут, на развале, книги продаю.
— По какому случаю выпили?
— Мы втроем работаем, у одного день рождения, ну и...
— Ясненько. С ногой что?
— Чечня, спецназ. Ранение, — коротко отвечает Гречихин.
— Вот как? И по пьянке своих же братьев по оружию отметелил?
— Да какие это братья? Вы напрасно их, между прочим, отпустили! Сволочи это. И кто им разрешил только... — При этих словах капитан напрягся, даже газета дрогнула в руке, но Мишка сменил тему: — Я считаю, святое дело сделал.
Сержант хихикнул:
— За святое дело и пойдешь по хулиганству.
— Что, прямо сегодня?
— Нет, на Канарах дадим перед этим отдохнуть.
Мишка тяжело вздыхает и качает головой:
— Вообще-то я понимаю, раз заработал... Но только не во мне одном дело. Человек пострадает... Товарищи, разрешите звонок сделать, а?
— Министру или депутату? Нас тут этим часто пугают, только учти, мы не из пугливых.
— Нет, мне другу звякнуть.
Сержант совсем развеселился:
— Звонок другу в викторине «Кто хочет дать милиционеру»...
Капитану не нравится такая шутка, он закрывает газету, сухо говорит:
— Звони.
Мишка вытаскивает сотовый:
— Вадик, привет. Слушай, срывается сегодня встреча... Потому что я тебе из милиции звоню...
Вдали от московского шума и гама на берегу водохранилища стоит тихий и чистый городок ученых. На плотине можно взять моторку, полчаса плыть вдоль лесного берега, островов, заросших высокими соснами, мимо тихих заливов с кувшинками и ондатрами, которых называют «гастрономами», и причалить у черной полуразрушенной пристани. Тут расположена рыболовная база, одна из многих в этих краях, но лишь ее признает Андрей. Сюда он мальчишкой еще ездил с отцом, рыбалил и собирал ягоду. Знает тропы, клевые места, завсегдатаев уютных домиков. Отец Андрея — человек компанейский, то на уху всех пригласит, то к костру вытащит, и потому Андрю-ха таким же рос...
Но сейчас он никого не хочет видеть. С утра уплыл к ближним островам, в камыши, немного порыбачил, а потом лег на дно лодки, расстегнул до пупа рубаху — и смотрит в небо. Там нет ничего интересного, кроме чаек, но и их Андрей, похоже, не замечает. У него неживой взгляд. Так и лежит он весь день, даже вода и бутерброды остаются нетронутыми.
Чуть качнулась лодка на тихой волне. Это значит, кто-то подплывает, уже почти рядом. Андрей первым делом застегивает рубаху, чтоб скрыть от чужого глаза красный еще шрам — от ребер и почти до горла. Только потом поднимает голову и садится. Покой его, оказывается, потревожил Сергей Иванович, бывший сослуживец отца. Он давно в отставке и, почитай, все лето живет здесь. В Афгане горел в танке, с тех пор проблема с легкими, вот врачи и прописали быть больше на свежем воздухе. Заядлым рыбаком Сергей Иванович не стал, до сих пор удочки в камышах путает, но сам процесс ловли ему нравится.
— Андрюша, с тобой все нормально? А то смотрю, лежишь и лежишь, думаю, может, плохо стало.
— Все нормально. Просто вечерний клев жду.
— А утренний как прошел?
Андрей достал из воды садок, в нем плескались язи и подлещики.
— Забирай, Сергей Иванович, я все равно с рыбой возиться не буду.
— Ну так а чего ж! — Старик пересыпал себе улов, Андрею протянул ведерко, накрытое мокрой тряпкой. — Червей возьми, у меня остались. Я бы тоже, конечно, на вечерней зорьке посидел, да жена ждет, заругает. Тебе хорошо, ты не женат... — Увидев, как помрачнело лицо парня, он попробовал сменить тему. — Ты, если ерш попадаться будет, не выбрасывай, Анна Федотовна уху нам сварганит. У меня под уху водка хорошая...
Андрей лишь кивнул в ответ. И старик погреб к берегу, бормоча под нос:
— Вот хрен старый, дернуло про женитьбу сказать! Знал же все...
Еще с курсантских годов у Андрея была невеста, Татьяна. Он сюда, на базу, как-то с ней приезжал, уже лейтенантом. Видная такая, прямо хоть на обложки журналов помещай. Свадьбу хотели сыграть еще прошлой осенью, ждали, что вернется Андрей с Чечни, возьмет отпуск...