- Политрук.
- Ась?
- Старший политрук я, - промямлил Скворцов, и сомлел болезный.
- Ну, и вот, Дерюгин его уже минут десять не может в себя привести. Сначала все больше с нежностью по щекам шлепал. А теперь уж распоясался вконец. И головой об стену приложил, и под дыхало пару раз сунул. А как понял, что я эту тайну в могилу с собой унесу, так решил, видать, политруку от души морду начистить. Если б не вы, товарищ командир, убил бы он его совсем. Думаю, на почве личной неприязни. Обиду на него затаил, наверное.
- Ты чего мелешь, малахольный? Я же в медицинских целях. Во врачебных, так сказать. Жизнь человеку спасаю. А ты напраслину наводишь на меня. Сам же его на тот свет чуть и не спровадил, - фельдшер аж задохнулся от несправедливости. – Из могилы он, видите ли, недавно вылез. Глину, говорит, когтями рыл. Вот сам, теперь, бери и откачивай его, как хочешь. Рот-в-рот, или, как там у вас, у неупокоенных принято. А то, может, горло ему перегрызешь, и всю кровь высосешь?
- Я тебе, Дерюгин, не упырь какой, чтоб кровь комиссарскую хлебать. Я тебе, Дерюгин – старшина Красной Армии. Хоть и геройски погибший. А ты мне, сволочь, ухо черными нитками пришил.
- Молчать! – Нефедов гаркнул командирским голосом. – Я думал, у нас один раздолбай в роте – Васька Горелов. Когда – нет. Не один. Теперь, значится, внимательно слушаем мой приказ, - старлей расправил под ремнем гимнастерку, подтянулся, - Скворцова привести в себя. Без мордобоя. Роту помыть в полевой бане. В две смены. Позиции пустыми не оставлять. О выполнении доложить. Вопросы есть? Выполнять!
***
Васька Горелов, поставленный наблюдать за небом, начало налета Юнкерсов благополучно прозевал. Не расслышал из за непрерывной артиллерийской канонады. Как только несколько зловещих силуэтов бомбардировщиков показались над верхней кромкой леса, с разных сторон послышалась команда «Воздух!», но одновременно с этим, земля стронулась с места и заходила под ногами, будто живая. По ушам ударил грохот взрывов, и засвистели осколки, срезая ветки и небольшие деревца. Красноармейцы, построенные по случаю помывки, прыснули в разные стороны, но в этот раз спрятаться успели не все.
- Как же это? – Младший лейтенант Уткин удивленно смотрел на культю правой руки, которую ему перевязывал Дед. – Что же делать то теперь, а? Товарищ санинструктор, как быть теперь?
- Чего ты кипишуешь, Костя? Ну, пару пальцев туда – пару пальцев сюда. Не бери в голову.
- Какие пальцы? Мне же кисть начисто срезало. А я, ведь, еще ни одного немца не убил.
- Ну, похуже бывало. Вон, к примеру, старшина наш бежит. Его, так, вообще, в прошлый раз, насмерть убило. И ничего, не падает духом. А ты из за ладошки какой-то раскис совсем. Ты так и так не выжил бы на фронте, вопрос пары дней, а теперь, вот, домой поедешь. С чистой совестью.
- Это чего бы я не выжил?
- Так ты сам посуди: Третьего дня на мину кто наступил? Хорошо детонатор не сработал. Потом галет шесть пачек за раз сожрал. Немецких. Всухомятку. Я ведь, тогда, еле тебя откачал, дурака. А теперь кто по самолетам в полный рост из «Коровина» палил? Ну? Чего ты там мычишь? Э, э, Костик! Держись, давай, не отключайся.
- Во, командир, смотри, - Хрущ жизнерадостно оскалился. - Дерюгин, стервец, снова кого-то за грудки трясет. Ну, до че же злобный тип. За ним глаз да глаз нужен. Такого фельдшера, в роте, иметь – никаких фрицев не надо.
- Мы с Тамарой – ходим парой, – Дед повернул голову. – Вы бы, товарищ старший лейтенант, за спину себе глянули. У вас там сзади покойник стоит.
- Ты чего пугаешь, Дерюгин? Это ж Пал Игнатьич, старшина ротный. Не признал что ли?
- Признаешь его в таком виде. Серый весь, какой-то. Буд-то неживой. Еще ухо черными нитками пришито. Я бы, на вашем месте, не стал доверять такому. Смотрите, как зубы скалит. Недоброе, видать задумал. Так и норовит, кому ни будь в горло впиться.
- Отставить болобольство. Доложите о потерях, товарищ санинструктор.
Дерюгин погрустнел:
- Потери – четыре человека. Двое бойцов убиты, у третьего - тяжелое ранение в живот, ну и вот, младшему лейтенанту Уткину кисть оторвало. Вместе с пистолетом.
- Нашли?
- Да чего там искать. Вон она, под деревом валяется. Игнатьич, глянь, кстати, может тебе подойдет? Кинь в вещмешок. На запас будет.
- Личное оружие младлея Уткина, нашли? Я спрашиваю.
- А, так вы об этом? Ну, в общем, как бы это…
- Сюда давай Дерюгин. Одно жулье в роте, - старлей протянул руку, отбирая пистолет. - Вы меня в гроб раньше времени загоните. Здохну тут с вами скоро, - Нефедов глянул на старшину и запнулся. – Я того, в смысле, сердце хватает. Ты, Пал Игнатьич на свой счет не бери, это так, фигура речи просто.