Мне кажется, я всерьез верила, что если я не сумею спасти наш брак, то уж Сигелы его спасут наверняка. И, узнав про интрижку Марка, я тут же позвонила им из Нью-Йорка. Они были потрясены. Изумлены. По тону было ясно: они удручены. Какое облегчение: а что, если бы они знали? Что, если бы они знали, но мне не сказали?! А что, если бы знали и сказали?
— С Телмой Райс? — переспрашивает Джули. — Богтымой!
— Джули, что же мне делать? — спрашиваю я.
— Артур, возьми трубку, — говорит Джули. — Это Рейчел.
— Алло?
Это Артур.
— Извини, что звоню так поздно, — бормочу я.
— Ничего, ничего, — говорит Артур. — Очевидно, ты наконец выяснила, с кем у Телмы Райс роман, и хочешь сообщить нам. Очень тебе признателен, хоть сейчас и час ночи.
— С Марком… — бормочу я.
— С Марком что-то неладно? — спрашивает Артур. — Господи боже, Рейчел, что с ним?
— Артур, — вклинивается в разговор Джули. — У Телмы Райс роман с Марком.
— Он говорит, что любит ее, — добавляю я.
— Он сам тебе сказал? — уточняет Артур.
— Да.
— С чего это он вдруг признался? — спрашивает Артур.
— Мне случайно попалась книга с ее дарственной надписью, и когда я спросила в лоб, что это значит, он сказал, что влюбился в Телму.
— Уточни, что именно он сказал: он ее любит или он с ней спит? — просит Артур.
— Сказал, что любит, но не спит с ней.
— Ты сейчас где? — спрашивает Джули.
— В Нью-Йорке, — отвечаю. — В отцовской квартире.
— А Сэм где? — спрашивает Джули.
— Здесь, со мной, — говорю я.
— Он знает, что произошло? — спрашивает Артур.
— Вряд ли. Я реву уже восемь часов подряд, а он даже не заметил.
— Это мне знакомо, — говорит Джули. — Когда Александре было два года, я ревела восемь месяцев, а она так ничего и не заметила.
— Марк знает, где ты? — спрашивает Артур.
— Понятия не имею, — говорю я.
— Вот болван! — бросает Артур. — Совсем спятил.
— Я ему то же самое сказала, — вставляю я. — Но он все отрицал.
— Ясное дело, отрицал, — говорит Артур. — Это же вернейший признак безумия: безумцы всегда уверены, что они здоровы. Только люди в здравом уме сплошь и рядом называют себя сумасшедшими.
— А ты знал все, да, Артур? — спрашивает Джули.
— Конечно, нет, — говорит Артур. — По-твоему, я все знал, а тебе — ни гу-гу? Быть такого не может.
— Я сказала ему, чтобы он прекратил с ней встречаться, — признаюсь я.
— А он что? — спрашивает Артур.
— Сказал, что не прекратит. А еще сказал, что я все равно должна остаться с ним и родить ребенка. Говорит: «Я люблю Телму Райс. Конечно, я и к тебе не остыл, у нас будет еще один ребенок, так что давай просто жить дальше, как жили».
— Черт-те что, — буркает Джули.
— Вот что, Рейчел, ты лучше не возникай. Я с ним потолкую, — говорит Артур.
Артур с Джули поедут к Марку и прочистят ему мозги, подумала я, повесив трубку. Оба вызверятся на него, и он сгорит со стыда. А они по старой дружбе его укоротят — не мытьем так катаньем. Этот сценарий несколько отличался от той романтической картинки, которая уже сложилась у меня в голове: я предпочла бы, чтобы ослепительное видение нашего общего будущего возникло у Марка само собой, но что есть, то есть. Возможно, Марк уже готов отказаться от меня и моей заправки, но отказаться от нашей четверки — ни за что. А Телма в эту картину не впишется никогда. Во-первых, она чересчур долговязая. Все мы — Артур, Джули, Марк и я — примерно одного роста; потому-то, в частности, нам так хорошо путешествовать вместе. Трудно шагать в ногу с теми, кто выше вас, потому что у них шире шаг, и вы чувствуете себя точно щенок, который вынужден семенить за хозяином, чтобы не отстать. Во-вторых, Телма Райс к еде равнодушна — недаром ее пудинги вязнут на зубах; а для нас четверых еда — это святое. Случалось, мы ехали за тридевять земель только на поиски самого сочного творожного торта в мире, или крупнейших в мире фисташек, или початков самой сахарной в мире кукурузы. Мы часами вслепую сравнивали на вкус кошерные сосиски от разных производителей и сорта мороженого с шоколадной крошкой. Однажды, погостив в родном Форт-Уэрте, Джули вернулась в Вашингтон с ребрышками из ресторана «Барбекю у Анджело», а я перед вылетом из Нью-Йорка прихватила с собой копченую масляную рыбу, купленную в «Расс и дочери»[58]. Как-то в Новом Орлеане мы всей компанией отправились поужинать в «Моску» и отведали там и маринованных крабов, и запеченных устриц, и жареных креветок, и спагетти по-бордоски, и курицу под чесночным соусом, и колбасу с картошкой, на обратном пути заскочили в «Акме», и каждый управился с дюжиной устриц, а на причале — с пончиками в сахарной пудре и кофе с цикорием. После чего Артур предложил: