Это ее опять испугало, и она стала и стояла впотьмах, держась руками за сырые стены и не двигаясь ни взад ни вперед.
Состояние ее было, вероятно, близко к помешательству рассудка или даже могло быть названо таким вполне, но как бы там ни было, оно помогло Нетэте очень скоро и чрезвычайно трагически пересечь нить своей жизни.
В то время как она, полумертвая от всех потрясений, ничего не знала и не хотела, до нее донесся запах гари, и ей вспомнилось, что теперь именно, может быть, казнят за нее жрецов и лампадчиц и всех, кто помогал Децию Мунду, и сожигают самого Деция Мунда, что ни во что ценил свою жизнь пред ценой ее ласки.
И Нетэта почувствовала, что она никак не может перенесть это и остаться жить…
Нетэта побежала вперед по тому ходу, по которому вышла неожиданно вчера вечером на верх колоннады, где приготовляли костер, и вдруг увидела яркий свет солнца и на земле несметную толпу людей и полукружием расположенные кресты, на которых были пригвождены все жрецы Изиды: престарелый Хрем и Кадем, Баллас, Фунданий и Фуфиций, и прислужник храма Пеон, и Менекрат, возжигатель курений, и старая Ида, а вокруг ее лампадчицы Ацема и Дамо…
Они все терзались, но их стонов не было слышно за ревом толпы и треском костра, курево которого сокрывало то, что истребляло его пламя…
И в это пламя стремительно кинулась Нетэта и сгорела в нем вместе с своим оскорбителем, Децием Мундом.
Это видели все, и никто не мог ее вырвать и спасти, да и незачем было спасать ее, так как жизнь ее была сожжена…
1891