– Да помню я, помню!
–Не нужно бить тревогу. Всё будет хорошо.
Сергей бросил ложку в тарелку с недоеденным супом:
– Всё одно к одному. Будто сговорились.
– Ты это о чём? – поинтересовалась Вера.
Сергей пробежал взглядом по кухне, заострив внимание на навесном шкафу.
Вера знала, что находится за деревянной дверцей, поэтому спросила прямо в лоб:
– Что это вдруг? Есть повод для выпивки?
– Нет, – ответил муж, отведя глаза в сторону. – Я всё пытаюсь понять, почему вы перестали находить общий язык. Когда мы жили в доме мамы, такой проблемы не было. Что изменилось?
Вера задавала себе этот вопрос неоднократно. Три месяца назад, непосредственно перед переездом, её отношениям со свекровью можно было только позавидовать. Не имея собственных родителей, она нашла близкого по духу человека в лице матери собственного мужа, но что именно пошло не так, она не знала. Ольгу Ивановну будто подменили. Сошли на нет прошлые задушевные разговоры и вечерние посиделки, во время которых Ольга Ивановна охотно делилась жизненным опытом со своей невесткой.
– Помню, – подтвердила Вера.
Она заметила, в каком смятении находится Сергей, как трудно ему принять действительность. Уставший взгляд упёрся в пол, аппетит пропал. Вера поднялась с места, подошла к Сергею со спины, положив ладони ему на плечи.
– Хорошо, я постараюсь с ней поговорить, – утешала она, разминая затёкшие мышцы. – Я же люблю тебя.
Он почувствовал приятное тепло женского тела, в который раз поймав себя на мысли, что любит собственную жену ничуть не меньше, чем она его. Он был готов на многое, только бы сохранить в доме уютную атмосферу семьи.
– И я тебя люблю, – ответил Сергей.
Кот Кузя был тут как тут. Он ластился у ног хозяйки, сообщая всем о своем присутствии громким мурлыканием.
– Да, и спустись, наконец, в подвал, Серёж, – вспомнила вдруг Вера. – Эта вонь так и не прекращается. Наверное, мышь в капкане осталась.
– А что ты?
– А я боюсь темноты. Лампа снова перегорела.
Сергей вдруг повернулся к ней лицом.
– Снова перегорела? – переспросил он.
– Да, – ответила Вера. – Уже третья за четыре дня. Сходи, пожалуйста, сам.
– Хорошо, завтра спущусь.
– Почему завтра? – вдруг спросила супруга. – Посмотри сейчас. Ещё же не поздно.
Сергей уставился на деревянный люк в полу, за которым была лестница в подвал. Он смотрел на него подозрительно долго, после чего вдруг сказал:
– Не переживай, я всё сделаю, но только завтра.
Вторник
Громкая музыка оповестила о том, что пора вставать. Обычно Сергей просыпался гораздо раньше будильника, но в этот раз знакомый весёлый мотив неожиданно рано ударил по ушам. Парень вскочил с постели, пытаясь утихомирить электронное устройство, но удалось это только после того, как он вытащил из него батарейки.
– Боже, что это было? – спросонья спросила Вера. – Уже утро?
Покрасневшими, полными песка глазами Сергей пытался сфокусировать взгляд на настенных часах. В полутьме сделать это оказалось непросто.
– Серёж, поставь чайник. Я сейчас поднимусь, – послышался за спиной слабый голос жены.
Парень поднялся на ноги и в полном недоумении уставился на часовую стрелку, которая остановилась на трёх утра.
– Как же хочется спать, – прошептала Вера, закутываясь в одеяло.
– Ну, так спи, – проговорил Сергей. – Проклятый будильник! Это ты его поставила на такую рань?
– Что? – спросила жена, не открывая глаз.
– Ладно, ничего, – ответил Сергей, поставив безмолвный прибор обратно на тумбу.
Батарейки остались лежать на полу. Парень опустил голову на мягкую подушку в надежде снова уснуть. Он смотрел в потолок, на поверхности которого свет уличного столба причудливо играл тенями ветвей деревьев. Наблюдая за чёрно-белыми танцами, он понял, что не сомкнёт глаз до утра.
– Дешёвка китайская, – выругался про себя Сергей, пытаясь заставить клокочущее сердце успокоиться.
– Да почему я?!
Сергей стоял в тесном кабинете начальника, где на стене висел портрет президента.
Обычно в личных просьбах Михаил Андреевич старался не отказывать, но на этот раз он был категоричен.
– Это не моя инициатива, Серёжа, – оправдывался пузатый мужчина с лысой головой. – Остаётся только несколько человек под началом Живаева. Остальные – в свободное плавание.
– Что за бред такой? Я молодой и перспективный. Михаил Андреевич, прошу вас, посмотрите, неужели нет места для перевода?
Начальник с сожалением выслушивал просьбы Сергея, но помочь был не в силах.
На столе лежал приказ о сокращении. Фамилия Емельянов была первой в длинном списке. Не нужно было быть предсказателем или экстрасенсом, чтобы заметить, как высшее руководство целенаправленно разрушает систему, обретая при этом собственную финансовую независимость. Какое им может быть дело до тракториста Сергея Емельянова, если пришло время «сматывать удочки»?