Все стали причастниками смерти Христа: киллер, предатель, заказчик, посредник, нечестивый судья, зрители, равнодушные зеваки, трусливые свидетели пытающиеся оправдать себя, говоря: «я не убивал, я лишь на шухере стоял, а также те разбойники, враждующие с Богом, чье место на кресте Иисус занял. Все в той или иной мере причастны к Его смерти. К какой категории мы относим себя?
Иисус Христос умер от рук разъяренных иудеев как помеха. От рук римлян как мятежник. От рук малодушествующего Пилата как неудачник. От рук равнодушных грешников любящих грех как забава. От рук спасенных как жертва.
В лице тех, кто кричал: «Кровь Его на нас и на детях наших». (Мф.27:25), все человечество, не принявшее жертву Христа и не ответившее взаимностью, взяло на себя ответственность за Его смерть и за напрасно пролитую кровь. Каждый раз, отвергая любящий зов Иисуса или предостережение, посланное Им через Его народ, они «Вновь распинают в себе Сына Божьего» (Евр.6:6). О таких людях Бог говорит: «Ваши руки полны крови». (Ис.1:15).
Все люди получается, стали причастны к пролитию крови Христовой, и выходит что они либо святые, либо убийцы. Агнец Божий умер или от руки грешника, за грешника, вместо грешника или просто так. Было ли это просто убийство или жертва, была ли эта кровь пролита напрасно, или она является единственным средством для нашего спасения и обретения мира с Богом и вечной жизни, каждый решает для себя лично.
Многие задают вопрос, говоря: «мы за всю свою жизнь никого не убили, так почему же тогда должны отвечать, за чью-то смерть? Мы Христа даже в глаза не видели, Его убили до нас, и мы к Его смерти не причастны. Возможно, если бы мы жили в то время, то не участвовали бы в пролитии Его крови». Мы поверили в то, что Он жил умер и воскрес, регулярно ходим в церковь, даже строим Ему храмы. Мы постоянно Его о чем-нибудь просим. Так неужели с нас тоже спросится?
На подобное заявление отвечает Сам Иисус: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в [пролитии] крови пророков; таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков; дополняйте же меру отцов ваших». (Матф.23:27-32)
Возможно, за всю нашу жизнь Бог и не допустит нам кого-либо убить, но это не означает, что по духу мы не являемся человекоубийцами. «Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца» (1Иоан.3:15).
Смерть Христа показала, что даже самый отъявленный моралист, стремящийся поступать правильно во всем, также является человекоубийцей, причастником смерти Иисуса Христа и всего зла на земле, как и самый страшный преступник, так как имеет тот же дух противления.
Книжники, законники и фарисеи, Савл, до того как стал апостолом Павлом. Каждый отвергающий жертву Христа, и не приносящий себя Ему в жертву живую святую угодную Богу, является причастником всего зла на земле, так как стремится жить в беззаконии. Если бы Бог не сдерживал зло человеческих страстей, все человечество давно бы погибло бы в ужасных мучениях друг друга. И если бы нам был открыт доступ к Ангелам небесным, мы бы их всех так же распяли бы, как и Христа, преподнося свои мотивы как доброжелательные.
Сердце, не вполне преданное Господу, вообще не преданно Ему, так как невозможно быть наполовину преданным, как невозможно быть и наполовину беременным. Вы либо преданны, либо нет, как женщина либо беременна, либо это просто обман. Сердце не оставляющее грех, становится одно со грехом и будет уничтожено вместе с ним, как бы ни пыталось себя оправдать. Причастность духу сатаны, его сути – человекоубийцы от начала, делает нас соучастниками его дел, причастниками ко всем кровопролитиям которые он совершил. Причастность же Духу Божьему делает нас наследниками небес. И хотя степень вины в наших глазах различна, в глазах неба наша причастность одной из двух сторон очевидна.