– Мясо быстро забывает и ему нужно напоминать о его месте.
Рогген фыркнул, но ничего не ответил. Он ударил Борону по боку, и она махнула своей лапой, оставив отметины на ближайшем дереве. Сквозь листву пробивалось лишь несколько тонких лучей солнечного света, освещавших дорогу впереди. Он увидел знакомые порезы на нескольких деревьях. Они уже проходили здесь раньше.
– Этот лес поглощает свет, – пробормотал он.
Казалось, что деревья склонились над ними, словно бы из любопытства. Возможно, так оно и было. В Гиране о таких вещах нельзя было судить наверняка. Во Владении Жизни некоторые вещи обладали большим сознанием, чем могло показаться на первый взгляд. Даже камни под ногами могли что-то сказать – конечно, если остановиться и послушать.
– Как ты потерял руку? – внезапно прошипел дух. – Это произошло в бою?
В его голосе звучало нетерпение и любопытство.
– Значит, тебя интересуют дела мяса?
– Ты даже не представляешь, как скучно быть ежевикой.
– Представляю, – рассмеявшись, ответил Рогген. – Но история за историю. Я рассказываю тебе свою, а ты поделишься своим именем. Идет?
– Я приму решение, когда ты расскажешь историю.
Рогген улыбнулся.
– Я потерял руку в битве с колдуном. Он хотел обратить против меня мою собственную плоть, и я отсек руку.
Он нахмурился, вспоминая ощущения от огня перемен, когда тот опалил его руку, придав ей новую, чудовищную форму. Причиненная этой скверной боль была намного хуже той, которая последовала за ней. Иногда, пока он спал, ему снилось, что он чувствует, как какая-то последняя частица измененной плоти пробирается сквозь него. Пускает корни, как раковая опухоль. Он подумал, что возможно у них с лесом есть что-то общее.
– И это все?
Рогген моргнул, очнувшись от забытья.
– Что все?
– И это и есть вся твоя история? Ты убил колдуна?
– Нет. Он сбежал.
– Это ужасная история.
– А твоя что ли лучше?
Дух ежевики на мгновение замолчал. Затем, с шелестящим вздохом, он ответил:
– Когда-то я был неотразим. Был настоящим героем. Я сражался в авангарде своего дома и собрал сердечные корни многих врагов. Теперь же я связан с этими ветвями ежевики по приказу Вечной Королевы.
– А почему твоя госпожа так поступила с тобой? – спросил Рогген, хотя он и подозревал, что знает ответ на этот вопрос. Аспекты Вечной Королевы были столь же разнообразны, как и времена года, и, подобно им, некоторые были суровее, чем другие.
Дух ежевики сердито зашипел и заскреб по культе.
– Я совершил ошибку, – в голосе духа появилась горечь. – Мы больше не так едины, как вы, мясные существа. Рощи борются за место под солнцем. Их корни давят друг друга в поисках воды. В глазах Вечной Королевы мы словно дети. Некоторые из нас недовольны тем, как их видят.
– И ты был одним из них?
– Это не твое дело, мясо.
– Верно. Но ты хотя бы назовешь мне свое имя?
– Ты не заслуживаешь этого!
– Возможно. Хотя мы с тобой компаньоны, пусть и на время. Я подумал, что должен знать.
– Я скажу тебе свое имя не раньше, чем ты сможешь отрастить новую руку, – насмешливо сказал дух ежевики. – Фе! Плоть слаба. Такая хрупкая.
Рогген усмехнулся.
– Так пожелала Леди Листвы, маленький дух. Но есть некоторые преимущества в том, чтобы быть из мяса, иначе бы меня не было здесь, на службе у нашей госпожи.
– Но служишь ли ты ей? Или может, ты служишь другому?
– Человек может служить не только одному богу, – нахмурившись, ответил Рогген. В былые времена его орден дал клятву богу дуардинов Грунгни. Хотя Рыцари Борозды и поклонялись Алариэль, они часто проливали кровь во служении Грунгни.
– А что, если меж этими богами нет согласия? – лукаво спросил дух. – Изувеченного Бога не сильно-то чтут при дворе Вечной Королевы. Его орудия из стали и камня бороздят почву и пожирают деревья, обдирая эти земли до крови, чтобы люди могли построить свои города. И все же ты здесь – слуга Леди Листвы, раненный на службе у того, кого она ненавидит.
– Я служу Алариэль во всем.
– О? А ветер напел мне, что Изувеченный Бог ищет могучее оружие. Как то, что похоронено в этом лесу. Ты ищешь его для нее или для него?
Рогген колебался. По правде говоря, он и сам удивлялся этому. Он не верил, что то, зачем охотился, было одним из тех оружий, которые искал Грунгни. Будь это так, он бы наверняка приметил какой-нибудь знак. Рогген уже собирался ответить, когда до него вдруг донесся звук. Не шипящий ропот духов-изгоев, мелькающих вокруг него среди деревьев, а что-то более громкое.
– Ну что, нет ответа? – спросил дух ежевики.
– Молчи. – Рогген повернулся в седле. – Я что-то слышу.
Он снова натянул поводья Бороны. Демигриф с раздраженным рычанием опустилась на землю, помахивая хвостом в разные стороны. Рогген уперся локтем в ее череп и склонил голову набок, прислушиваясь. Звуки странно разносились в этом лесу. Иногда они казались ближе, чем на самом деле.
Дух ежевики извернулся, потянувшись вверх.
– Песня… она изменилась. Ты чувствуешь это?
Рогген чувствовал. Деревья слегка покачивались, ветви шелестели. Шепот листьев походил на голоса, бормочущие с нарастающим страхом. Борона зашипела. Рогген принюхался и ободряюще похлопал ее по клюву. Что бы это ни было, это явно не сильванеты.
– Да, я тоже чувствую. Огонь. И не совсем обычный.
В лесу смердело. Притворная вонь, как от погребальных костров с трупами, пораженных оспой. Рогген знал этот запах – гиблый огонь. Он и раньше сражался с рабами Нургла. В Гиране осталось мало воинов, которые не сталкивались бы с ними в бою. Как и пламя, которое поглотило его руку, гиблые огни извращали все, к чему прикасались, а затем поглощали его целиком. И куда бы ни уносило дым, болезни следовали за ним по пятам.
Неудивительно, что лес испытывал страх – он не был настолько болен, чтобы не бояться той участи, на которую его могли обречь гиблые огни.
– Огонь есть огонь, – взвизгнул дух ежевики.
– Тебе лучше знать, маленький дух. Этот огонь смердит, и вовсе не дымом. – Рука Рогенна легла на рукоять меча. – Думаю, я не единственный смертный в этом лесу.
– Гнилушки, – понимающе прорычал дух ежевики.
– Пойдем посмотрим, прав ли я? – Рогген пришпорил Борону, и та рванула вперед, предчувствуя битву.
– И ты собираешься противостоять им?
– Кажется, это самый быстрый способ найти то, что мы ищем. – Он склонился к гриве Бороны, пока она пробиралась через лес. В листве над головой промелькнули бледные лица. Изгнанники следовали за ним. Возможно, они уже знали, куда он направляется. Пытаются ли они удержать его на расстоянии или же хотят подтолкнуть к этому?
– Это я веду тебя к нашей цели!
– Ты не прав. По крайней мере, не совсем. – Рогген бросил взгляд на духа ежевики. – Говори мне правду, маленький дух, или я брошу тебя в следующий ручей, который мы пересечем. Ты водишь меня по кругу. Зачем?
Дух ежевики сжался и колючки зацарапали по его предплечью. Затем, наконец, он сказал тихим голосом.
– Я защищаю Вечную Королеву.
– И я служу ей.
– А ты знаешь? То, что ты ищешь – яд. Лучше оставить это во тьме.
– Если оно окажется в руках Алариэль, это будет всяко безопаснее, чем здесь, где болеет земля.