– Господин, – сказал Хассан Али Хокинсу, – командующего гарнизоном зовут Шер Афган. Мы только что его видели. Торговец дынями говорит, что он великий воин. Два года назад предыдущий падишах послал его в джунгли и болота Аракана к востоку отсюда, с тем чтобы он разобрался с тамошними пиратами. Это ужасное место, полное крокодилов, но Шер Афган победил. Он захватил и казнил пять сотен пиратов, а потом сжег их тела на погребальном костре, сложенном из их же собственных лодок.
– Он что, живет в казармах? – поинтересовался наемник.
– Нет. Его особняк расположен в большом саду на севере города, возле ворот Оружейников. А теперь пойдем на базар. Там ты найдешь много интересного для себя. Последний раз, когда я там был, я видел раскрашенную фигурку одного из ваших португальских богов. У него были золотые крылья…
Бартоломью не торопился. Каждый день шли сильные и теплые дожди, капли которых выбивали фонтанчики грязи на мощеном дворе караван-сарая. В перерывах между этими дождями он надевал темно-коричневый плащ с капюшоном, который купил на базаре, чтобы поменьше привлекать к себе внимания, и бродил по Гауру, пока в его сознании не запечатлелись малейшие изгибы всех улиц и аллей на пространстве между казармами и домом Шер Афгана. Он также наблюдал за передвижениями своей будущей жертвы, которые, если не считать поездок на соколиную охоту, когда это позволяла погода, были удивительно однообразными. Практически каждый день Афган проводил послеобеденные часы в казармах. По понедельникам он устраивал смотр войскам на плацу, наблюдая за тем, как его воины управляются с ружьями, а по средам инспектировал отдельные участки городских оборонительных сооружений.
За время своего долгого путешествия из Агры Бартоломью не раз размышлял над тем, как найти возможность убить этого человека. В какой-то момент ему даже пришло в голову затеять с последним ссору на улице, как будто Гаур был английским городом, в котором они с Шер Афганом могли столкнуться в таверне. Но сейчас, когда он увидел не только физическую силу этого мужчины, но и сопровождавших его везде телохранителей, эта идея показалась ему не такой уж привлекательной. Единственным способом выполнить задание была хитрость. Возможно, у него получится найти такое место, с которого удобно будет прицелиться из лука или метнуть кинжал, но шансы ранить Афгана, не говоря уже о том, чтобы убить его, были слишком призрачными. А Джахангир четко дал понять, что хочет, чтобы Шер Афган умер.
Решение пришло к Бартоломью, только когда прекратились дожди и воздух наполнился новой свежестью. Оно было настолько очевидным и простым – хотя и небезопасным для самого исполнителя, – что Хокинс осклабился, удивляясь, почему не додумался до этого раньше.
Две недели спустя, около одиннадцати часов вечера – в час, когда ворота караван-сарая запирались на ночь, – Бартоломью выскользнул из своей комнаты, пнув на прощание пропитанный потом матрас, набитый сеном, на котором он провел столько беспокойных ночей. Под его темным плащом скрывались висевший на металлической цепи меч и два кинжала – турецкий под правой рукой и персидский под левой. Англичанин сделал прорези в грубой ткани плаща, чтобы их легче было достать.
Он быстро пересек двор караван-сарая и прошел сквозь его арочные ворота, мимо спящего привратника, который по идее должен был следить за поздними визитерами, ищущими ночлег для себя и стойло для своих лошадей. Выйдя на улицу, Хокинс осмотрелся, дабы убедиться, что он один, а потом двинулся вперед по безмолвным узким улочкам. Англичанин уже много раз проходил именно этим путем и отлично знал, куда тот его приведет. Сейчас он пересек плац и направлялся мимо казарм в северную часть города. Добравшись до небольшого индуистского храма, где перед богом в виде слона горели в медном сосуде тонкие свечи, Бартоломью свернул на аллею, где выступающие верхние этажи домов чуть ли не касались друг друга. Он услышал негромкое пение женщины в одном доме и плач ребенка в другом. То тут, то там сквозь резные деревянные ставни, закрывающие окна, мелькал оранжевый свет масляных ламп.
Неожиданно Бартоломью наступил на что-то мягкое. Это была собака, чей укоризненный скулеж сопровождал его потом на протяжении всей неторопливой прогулки. Торопиться было некуда, да и спешащий мужчина всегда вызывает подозрение.
Аллея стала шире и, завернув налево, вывела его на широкую площадь. Хокинс изучил ее во все времена суток. Он точно знал, сколько деревьев ниим [11] давали тень продавцам, занимающимся торговлей вразнос в течение жаркого дня, сколько других улиц и аллей выходило на нее и сколько человек охраняет здание, находящееся в дальнем конце площади. Еще больше надвинув свой капюшон на голову, Бартоломью осторожно выглянул из-за угла на площадь. Молодая луна с трудом освещала окружающую территорию, но в свете горящих жаровен, расположенных по обеим сторонам металлических ворот, он увидел, что с прошлых ночей ничего не изменилось – ворота охраняли четыре человека. В этом же свете было видно зеленое знамя над воротами – по словам Хассана Али, знак того, что хозяин находится дома. Кругом стоял абсолютный покой. Если б в доме был какой-то прием или праздник, наемнику пришлось бы отложить задуманное…
11
Азадирахта индийская, или маргоза – древесное растение, популярное в тропических и субтропических районах Бангладеш, Индии и Мьянмы.