Я рассмеялась, беря предложенное шампанское. Он сел рядом со мной на кушетку, придвинув маленький круглый столик к нам. Я поплотнее укуталась в одеяло, поставив ноги рядом с ним на деревянную веранду, словно мы были детьми и сидели за столом для пикника.
Я вспомнила единственный свой пикник, мысли о котором скрывалось в глубинах памяти. Мой отец тогда еще был с нами. Они с мамой сидели рядом на покрывале, пока пухленькая, все еще не умеющая ходить, я ползала между ними. У меня в памяти отложилось не так уж много его черт. Лишь его глаза. Они могли пронзать одним только взглядом, в мгновение наполнять пространство между ним и его целью напряжением и выбивать весь воздух из легких.
Я вздохнула, позволяя скелетам оставаться у себя в шкафу, и поставила бокал на стол.
– Нормально? Может принести чего-то еще? – Хантер усиленно растирал мне руку, помогая согреться. Я все еще была голой, чувствуя дискомфорт из-за песка, вызвавшего раздражение от трения, и мужчины, который вторгся в каждую чувствительную щель моего тела.
– Все хорошо. Просто все еще пытаюсь осознать все это. – Я откусила немного поджаренного багета, приправленного маслом и тапенадой, прежде чем вернуть его на тарелку. – Не думаю, что могу есть. – Приложив усилия, я проглотила эту смесь и запила его большим глотком шампанского. Пузырьки обожгли меня, рождая огонь в горле, но я была благодарна за распространившееся в животе тепло и покалывание в пальцах ног. Я позволила реальности погрузиться в успокаивающий туман.
– Давай я сделаю что-то другое. – Хантер поспешил встать, но я потянула его обратно на кушетку.
– Мне просто нужна минутка, – пробормотала я, сворачиваясь в его крепких руках.
– Конечно, принцесса. – Он вздохнул и поцеловал меня в макушку. – Все время мира. – Он погладил меня по спине, затем забрался под мое одеяло, прикасаясь кожей к коже, и согрел меня своим горячим телом, словно я сидела у печи.
– Все в отношениях с Брентом шло не так уже какое-то время, но я не могла представить... – Я замолчала, не способная подобрать слова. У меня в мозгу все еще не сложилось полноценное мнение о ситуации. Я лишь знала, что была в Белизе с мужчиной, который охотился на моего мужа. От этого крутило живот.
– Легко игнорировать знаки, когда ты влюблен, – успокоил он меня своим богатым воздухом.
Я прижалась поближе и позволила мыслям блуждать дальше.
– Мы встретились в колледже. Все произошло быстро. Мы встречались лишь год, когда он уговорил меня пойти с ним в суд. – Я вздрогнула, подумав, что очень скоро пойду в тот же суд, чтобы заполнить бумаги о разводе. – Сначала все было идеально. Но потом он бросил учебу и принял предложение работы в InteliCorp. – Я посмотрела на Хантера, внимательно слушающего меня. – Работа, вечеринки, машины, разные другие вещи. Столько всего. Брент всегда любил предметы роскоши... – Я снова замолчала и принялась теребить уголок одеяла. – Думаю, он считал, что вся эта ерунда будет сохранять во мне чувство счастья, пока он отсутствовал неделями.
– Почему ты так долго оставалась с ним? Раз он вел себя так с тобой, – спросил Хантер.
Я вздохнула, мои плечи напряглись, а в мыслях всплыло воспоминание о нашей свадьбе, о тех днях, прежде чем наш брак развалился.
– Причина ужасная, а история еще длиннее. – Чувствуя раздражение, я снова взяла шампанское.
– У нас впереди вся ночь. – Он ухмыльнулся, доставая шампанское из ведерка со льдом, прежде чем налить прозрачную жидкость в мой бокал.
Ироничная улыбка изогнула мои губы.
– Уверен, что понимаешь, чего просишь?
– Отлично понимаю. – Его улыбка на долгое мгновение остановила мое сердце. – Я уже сказал тебе, хочу знать все, что не могут рассказать мне бумаги.
Он убрал большим и указательным пальцем прядь волос, упавшую мне на лицо. Я откинулась на спинку сидения и погрузилась в историю, которую никому никогда не рассказывала. Не потому что она была такой уж отвратительной, а потому что выставляла мое разбитое вдребезги сердце напоказ.
– Иногда я думаю, что вышла за него замуж, чтобы вырваться из своей семьи, – наконец заявила я, повторяя это предложение в голове и чувствуя, как стыд не давал мне дышать. – Тяжело объяснить кому-то, кто не пережил сам, каково это – расти с моей мамой. Она была жестокой во всех не физических понятиях. – В тот момент я подумала о его шрамах, скрытых под татуировками, которые напоминали об очень даже физическом прошлом, которым он не делился. Я надеялась, что однажды он расскажет мне больше. – Она работала на двух работах, – продолжила я, – и полагалась на то, что меня оденет церковь, потому что была слишком пьяна, чтобы заметить, что я выросла из прошлогодней одежды. Брент все время, что мы были вместе, отправлял ей деньги – то пятьсот баксов, то пару тысяч. Он даже купил ей машину, но она все равно просила большего. А если я не давала ей деньги, по какой бы то ни было жалкой причине, она начинала материть меня на чем свет стоит. – Я крутила руки, лежащие на коленях, думая о критике, слетающей с ее острого языка. Я замахала головой. – Если у нее было плохое настроение, то она просто сходила с ума. С ней невозможно было говорить, так она кричала и истерила. Мне казалось, что у меня было больше контроля над своей жизнью, нежели у нее над собой самой. – Горячие слезы полились прежде, чем я поняла, что плакала, уткнувшись в плечо Хантера. – Разве это не ужасно? – прошептала я, вытирая слезы одеялом. – То, что я вышла за Брента, чтобы сбежать из дому?