Они все еще были у меня. Лежали на столе моего кабинета, на виду. Я уже подписала их, но не поставила штамп и не запечатала конверт. И теперь, очевидно, не могла этого сделать – я должна была бездействовать, если собиралась позволить Хантеру найти моего мужа.
Я вылетела за дверь после встречи с мамой за обедом, где она требовала детали нашего будущего с Брентом, времени его приезда, частоте наших разговоров, считали ли мы, что нам сможет помочь терапия. Она предположила, что я не выполняла обязанности хорошей жены или что я больше не удовлетворяла его, и мне стоило позаботиться о своей внешности, что несколько дополнительных дней в спа могли помочь привлечь обратно его внимание и заставить меня чувствовать себя сексуальной. В итоге я так разозлилась, что выскочила за дверь, чувствуя, как ярость сжимала мое горло, внутренне я была совершенно выжата. Она никогда не понимала меня, даже не пыталась, но прекращать общение с матерью казалось невыносимым, учитывая то, что она была единственным родителем, которого я имела.
Я провела рукой по своим длинным волосам, бросив сумочку на пол. Хантер потребовал, чтобы я пришла к нему на ужин этим вечером. Мне давалось всего несколько часов личного времени, предположительно, для моей же безопасности. Он даже купил мне перечный спрей. Я согласилась носить его только после того, как Хантер упомянул, что мне стоит получить еще и разрешение на ношение скрытого оружия. Я сказала, что не верю в борьбу с насилием через насилие. В ответ на мою наивность он просто закатил глаза и сунул мне в сумку второй баллончик перечного спрея.
Проходя через кухню, я схватила банан и съела его за несколько укусов, направляясь в хозяйскую спальню, где собиралась принять душ. Через десять минут я вышла оттуда, одетая в удобную домашнюю одежду с полотенцем на голове, и пошла в свой кабинет, намереваясь забронировать билеты для путешествия, в которое мы с Хантером должны были отправиться на этих выходных. На полпути я услышала громкий звон телефона через коридор.
Я поспешила, узнав рингтон Хантера, выискивая в своей громадной сумке телефон с шестью пропущенными вызовами от Хантера.
– Господи. – Я уже собиралась нажать кнопку «перезвонить», как на экране вспыхну новый вызов. – Алло? – пробормотала я, зная, что он будет расстроен. Мой душ занял всего десять минут, а у него уже что-то срочное.
– Отмени выходные до последующих указаний. Машина за тобой приедет немного раньше. Возьми с собой сумку с вещами.
И голос исчез. Он уже повесил трубку. Снова.
Проклятье.
Хотелось перезвонить ему и потребовать ответа, но я знала, что это бесполезно. Хантер был настолько же упрям, как день был ясен, и споры с ним не приносили мне ничего, кроме раздражения, а после – возбуждения.
Телефон снова завибрировал у меня в руке минуту спустя, оповещая о сообщении.
«Прости, принцесса».
Я закатила глаза, в то время как улыбка изогнула уголки моих губ. Конечно я прощу его за его резкость. Ему прощение было не нужно. Мне это нравилось, как и все другие его требования. Он был страстен. Мне нравились страстные мужчины.
Я ждала Хантера до самого ужина. Сначала тихо сидела в комнате, потом на кухне за чашкой чая, пока он не превратился в красное вино. Теперь я была неуклюжа и босиком бродила по темному дому, готовая свернуться на кровати и наплевать на то, где был Хантер и почему он не прислал машину, как обещал.
Проведя весь день в ожидании и перебирая все возможные варианты того, почему была отменена наша фотосъемка в Нью-Йорке на этих выходных, я просто укуталась одеялом на своей кровати, в очередной раз просматривая веб сайт Хантера, на котором были изображены десятки его работ и множество сертификатов специалиста. Вдруг я почувствовала скатывающиеся по щекам слезы. Может, я была просто пьяна, может, чересчур эмоциональна, может, изранена ложью мужа и критикой матери, а может, я просто чувствовала где-то глубоко внутри, что что-то было не так.
А может, все вместе взятое. Эмоции наполняли меня, пока кости не задрожали, и холодная ночь не защипала пальцы моих ног.
– Хантер, где ты? – думала я вслух, разговаривая сквозь облако красного вина и сердечной боли.
– Прости, – донесся до меня его голос, и я вздохнула, позволяя глазам прикрыться, поглощая его прекрасный вид, пьянящий запах.
– Я скучала по тебе, – растянула я, наслаждаясь призрачным видением его передо мной. – Если бы только ты был реален. – Я протянула палец к линии его подбородка и провела им по щетине, которую едва ли ощущала.
– Эрин. – Его рука поймала мою ладонь. – Я реален. – Он поцеловал внутреннюю сторону моего запястья, прежде чем перетянуть меня к себе на руки. – Ты пьяна? – проворчал он мне, упираясь в шею. Пока я не вдохнула мягкий дымчатый аромат, окутавший мои ноздри и задурманивший мой мозг, я не понимала, что он действительно был там.