Отпрянув друг от друга, чтобы перевести дыхание, едва различая друг друга из-под полуопущенных ресниц, им показалось самым естественным снять мешавшую Лейн мокрую одежду. В мгновение Фергюс содрал, словно кожуру, прилипший топ с ее тела и нетерпеливо отбросил в сторону.
Взгляд его охватил ее обнаженный торс и устремился к доверчиво проглядывавшим сквозь мокрую ткань лифчика соскам. Посмотрев Лейн в лицо, он встретил улыбку-приглашение. На этот раз сопротивления не было. Зарывшись пальцами в ее волосы, он склонился к ней, когда в дверь влетела Ханна, взволнованно крича:
— Папа!
— Проклятье! — прошипел Фергюс, медленно поворачиваясь, чтобы скрыть от глаз дочери полураздетую Лейн.
Но Ханна уже все поняла. Ладошкой она закрыла себе рот.
— В чем дело? — спросил Фергюс.
Девочка опустила руку, и Лейн увидела ее затравленный взгляд.
Ханна печально сказала:
— Неважно, я не вовремя…
Дверь за нею закрылась, а они все прислушивались к эху ее шагов на площадке. Фергюс повернулся к Лейн. Она обошла его и сняла халат с крючка на двери, чувствуя себя так, будто на нее вылили ушат ледяной воды. Он провел ослабевшей рукой по волосам, с виноватым видом наблюдая, как Лейн укутывает плечи халатом.
— Извини, что так получилось.
Лейн холодно ответила:
— Ребенок имеет право пользоваться собственной комнатой.
— Разве дело в этом?
Поправив мокрые волосы, Лейн заметила:
— Думаю, она пришла вовремя, Фергюс. Ситуация становилась непредсказуемой.
Фергюс схватил ее за руку.
— Это было больше чем непредсказуемость.
Она вырвала у него руку.
— Тогда, вероятно, такие «больше чем непредсказуемость» случаются с вами постоянно. Ребенок в возрасте Ханны не выйдет со словами «я не вовремя», если он не имеет уже такого опыта или его не предупреждали.
Он шагнул к ней, глядя с укоризною.
— Лейн, я не думал, что ты способна включать и выключать чувства, словно воду краном. А Ханна насмотрелась всякой всячины по телевизору. Ей приходится так быстро взрослеть, что она иногда не может разобраться, где реальная жизнь, а где экранная.
Лейн поморгала, широко раскрыв глаза.
— Вы что, пытаетесь убедить меня, что ограничиваетесь экранными отношениями?! Я что, по-вашему, полная дура?
Лицо его смягчилось.
— Ни в коем случае! Но вы составили себе представление о моей личной жизни задолго до того, как познакомились со мной. Не понимаю, что вдруг изменилось?
Чтобы не сказать лишнего, Лейн ограничилась советом.
— Думаю, вам лучше пойти за Ханной.
— Я тоже так думаю. Но мы еще не закончили.
Он направился к двери.
— Боюсь, что закончили, — решилась она. — Я освобожу вашу комнату, чтобы вы были с Ханной.
— Нет. Я договорюсь и устрою ее по-другому.
— В этом нет необходимости.
— Вы остаетесь в этой комнате? — настойчиво спросил он.
Лейн раздраженно махнула рукой, огрызнувшись:
— Хорошо, остаюсь!
Фергюс коротко кивнул и вышел.
Да, это было ужасно трудно, но Лейн знала, что поступила правильно. Не теряя времени, она пошла в душ, но, стоя под струями воды, все же отказала себе в удовольствии мысленно пережить заново те минуты наслаждения и даже про себя не решилась назвать это страстью. Слово казалось ей старомодным. Но все же в те минуты Лейн переживала какое-то чувство, которое настолько овладело ею, что она перестала отдавать отчет в своих действиях. Страсть это была или нет?.. Перед глазами у нее вставало лицо Ханны с затравленным взглядом. Пусть Фергюс отрицает, но интересно, как часто приходилось ей видеть своего отца с разными женщинами, среди которых не было ее матери?
Было бы легче, твердила себе Лейн, если бы Фергюс поискал утешения с кем-нибудь еще. Но легче не становилось. Более того, эта мысль причинила ей боль. Под конец она поняла, что Ханна убежала с банным полотенцем. Лейн посмотрела на себя голую… Да, как и ее настроение, она тоже выглядит унылой и поникшей. Как можно быть восторженно-счастливой, а через минуту такой горестно-опустошенной, в голове не укладывалось. Но самым трудным для нее во всем этом было признать, что Фергюс Ханн во плоти оказался более беспокойной личностью, чем любой из его экранных героев.