— Аг-га! Тебе бы хотелось знать.
— Не ходи сегодня к Фергюсу, Инга, — посоветовала Лейн, стараясь сохранять серьезный вид. — Он… лучше оставить его в покое.
— Сегодня! Сейчас! — решительно заявила Инга. — И не тебе, Лейн, судить об этом.
Макс с Лейн следили за ней, пока она шла, качаясь, к выходу. Макс закрыл лицо ладонями.
— Спаси и помилуй! — прохрипел он, но в глазах его прыгали такие чертики, что оба расхохотались.
— Кажется, я натворила что-то ужасное, — призналась Лейн.
— Что?
— Послала Ингу на гибель. Она ничего не поняла.
— Тогда пусть поможет ей Всевышний, — изрек Макс, и новый взрыв неудержимого хохота сотряс его.
Когда он успокоился, слегка протрезвевшая Лейн спросила:
— Фергюс… любит тебя?
— Это мое самое заветное желание!
Ей невольно пришлось улыбнуться.
— Нет, я хочу спросить, не было между вами каких-то разногласий?
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— А… только потому, что он бросил мне в лицо, как обвинение, что мы вместе ездили в город, вот и все.
Макс сочувственно посмотрел на нее.
— Да-а, похоже, зеленоглазое чудовище отравляет его, ты так не думаешь? Даже если это так, он ведь знает, что я не по этой части. Но тогда, раз ты не спишь с ним, может, его беспокоит, что и ты тоже?..
Такое предположение взбодрило ее.
— Должна признаться, мне такое в голову не приходило. — Поддавшись импульсу, она чмокнула Макса в щеку. — Я люблю тебя, Макс.
Он погрозил ей пальцем.
— Только потому, что чувствуете себя в безопасности, мадам. — Он неожиданно поднялся. — Пошли, пора вернуться. К тому же я начинаю сомневаться, что найду Ингу Дженсен живой!
Дойдя до торца виллы, они услышали шум в бассейне.
— У тебя в сценарии гиппопотама не было? — спросил Макс.
Лейн покачала головой. Похоже, одна и та же мысль посетила их одновременно. Переглянувшись, они бросились к бассейну и остановились как вкопанные перед открывшимся зрелищем. Фергюс выступал в роли спасателя на водах, выволакивая лепечущую, пьяную Ингу на мелкое место. Он дотащил ее до ступенек, поставил нетвердыми ногами на нижнюю и предупредил:
— Ради Всех Святых, не проси страстного поцелуя.
Макс только громко ахнул, когда Инга влепила Фергюсу пощечину и, потеряв равновесие, снова упала в воду. На этот раз Фергюс предоставил ей самой выбираться. Вода лила с него ручьями. Когда он поравнялся с ними, он все еще не мог прийти в себя.
— Откуда, черт возьми, мог я знать, что она не умеет плавать?! Нужно было ей позволить утонуть за то, что она набросилась на меня ни с того ни с сего как обезумевшая распутница.
— Так ты не отдался ей?! — ахнул Макс.
Глаза его весело сияли, когда он смотрел на Ингу, выползающую из бассейна в прилипшем к телу платье, с мокрыми волосами, облепившими голову и закрывающими один глаз.
Фергюс свирепо посмотрел на Лейн.
— Она выбрала неудачное время, — сказал он в свою защиту.
Лейн ответила ему таким же взглядом.
— Она была просто пьяна.
Фергюс посмотрел через плечо на Ингу.
— Ничего, теперь протрезвела.
Максу стало жаль Ингу, и он оставил их вдвоем.
Лейн вздохнула. Получилось, что ей придется сопровождать Фергюса наверх. Он не стал ее дожидаться, торопясь за полотенцем, только на лестнице повернулся, словно хотел что-то сказать, но передумал. Она шла за ним, глядя, как с него капает, и с трудом сдерживала рвущееся наружу громкое веселье, прикрывая ладошкой рот. В спортивных туфлях у него хлюпала вода, рубашка прилипла к широкой спине. В какой-то момент Фергюс развернулся и погрозил ей пальцем.
— Только посмей слово сказать!
Хорошо, что и он увидел смешную сторону в сложившейся ситуации. Когда дверь за ним захлопнулась, Лейн дала выход сдерживаемому до этого веселью. К тому времени когда она добралась до своей комнаты, неудержимый смех валил ее с ног. Лейн сползла по закрытой двери на пол, тело ее корчилось, мышцы лица болели, омываемые слезами смеха.
Глава 7
Наутро ей стало совсем не до смеха: в голове творилось что-то несусветное, все тело пронизывала боль, попытка двинуться с места вызвала сильный приступ тошноты, и она отказалась от дальнейших попыток, к тому же тело казалось неподъемно тяжелым и существовало отдельно от головы, в которой бушевало форменное сражение. Никогда еще Лейн не испытывала ничего подобного. Исчезло ощущение времени и места. Наверное, она в аду, который, как подозревала, создала сама и именно этого и заслуживала.
В очередной раз что-то разорвалось в голове — это постучали в дверь. Ей было безразлично все, ответить она не могла, даже когда открылась дверь и кто-то шептал где-то там, за пределами ее ощущений. Лейн попыталась открыть глаза, когда издалека до ее сознания дошел детский крик: