Ханна потянулась обнять Лейн, которая поцеловала ее в щеку и пожелала девочке сладких снов. Малышка стерла пальцем слезу, катившуюся по щеке Лейн.
— Ты плачешь?
Лейн хлюпнула носом, заставила себя улыбнуться и объяснила:
— Лейн просто еще слабая. Завтра ей будет лучше. Спокойной ночи, Ханна.
Она помахала ей рукой.
Ханна хотела помахать в ответ, но в дверь постучали. Фергюс за дверью произнес:
— Ужастик, тебе пора.
Ханна побежала к двери, открыла и махнула на прощание. Потом Лейн услышала ее взволнованный голосок:
— Лейн плачет.
Фергюс спросил:
— Ты чем-то ее обидела?
Ханна захлопнула дверь. До Лейн донеслось ее хихиканье, пока они шли по площадке.
Фергюс больше не, зашел.
Глава 8
На следующее утро Лейн заставила себя подняться с постели, принять душ и одеться. Она причесывалась, когда с дальнего конца площадки донесся отчаянный крик и грохот. Выбежав из комнаты, Лейн буквально влетела в спальню Фергюса. На полу под опрокинутым стулом лежала и плакала Ханна. Лейн убрала стул и опустилась рядом с девочкой, одной рукой держа ее за плечо, второй проверяя, нет ли переломов.
— У тебя все цело. Можешь встать?
Рыдая, Ханна потянулась к ней, и Лейн перенесла ее на кровать, посадила к себе на колени и стала успокаивать. Теперь Ханна рыдала ей в плечо. Отыскав в кармане платок, Лейн пыталась осушить ее слезы, но девочка плакала все сильней. Надо было срочно разыскать отца.
— Успокойся, — сказала Лейн, гладя Ханну по голове. — Уже все прошло. У тебя что-нибудь болит?
Девочка, продолжая плакать, едва заметно мотнула головой.
— Тогда в чем дело? — Постепенно рыдания стихли. — Как ты считаешь, стоит нам поискать папу?
Ханна взвыла так громко, что Лейн испугалась за свои барабанные перепонки.
— Если ничего не болит, то в чем же дело, солнышко мое?
Ханна молча продолжала лить слезы.
— Хочешь, мы спустимся вниз и чего-нибудь выпьем?..
Ханна утерла платком слезы и умоляюще посмотрела на Лейн.
— Не говори папе, — всхлипывая, попросила она.
Лейн удивилась ее просьбе.
— Почему? Папа должен знать, что ты упала. Ты не согласна?
Ханна энергично замотала головой, подняла руку и показала на пол.
— Нельзя было трогать.
Личико ее снова сморщилось. Лейн осмотрела место ее падения. Пустая подарочная коробка валялась возле окна, рядом лежала крышка и, видимо, вывалившаяся из нее фарфоровая статуэтка, расколовшаяся пополам.
— Она была наверху… Я упала со стула…
Лейн посмотрела на гардероб.
— Папа не велел подглядывать…
Теперь ее поведение стало понятно.
Лейн накрыла коробку крышкой и поставила на прежнее место. С безделушкой, которая оказалась красивой фарфоровой дамой, дело обстояло хуже.
— Это подарок мне на день рождения.
Ясно было, что рано или поздно ребенок все равно бы ее разбил.
— Когда у тебя день рождения?
— На следующей неделе.
Послышались знакомые шаги, и Лейн спрятала руки с двумя половинками статуэтки за спину. Ханна захныкала, но Лейн успела шепнуть ей:
— Я постараюсь починить. Не говори ничего.
В глазах Ханны засветилась надежда, и она приложила палец к губам.
— Завтрак, прибыл, Ужастик, — объявил Фергюс, внося в комнату поднос с кофе и булочками. Увидев, что Лейн с Ханной, сидя на постели, так широко улыбаются ему, он сразу заподозрил неладное и с тревогой в голосе спросил: — Что случилось?
Лейн соскочила с постели, продолжая улыбаться, что выглядело странно после их разговора накануне, и, обойдя его бочком, скрестила за спиной руки.
— О, теперь уже все в порядке. — Пожав плечами, она объяснила: — Просто Ханна… ударилась головой о дверь.
— Ударилась головой о дверь? — повторил Фергюс, ища место, куда поставить поднос. Кончилось тем, что он водрузил его на постель и повернулся к дочери. — Как тебя угораздило?
Отступая к двери, Лейн подсказала:
— Ты ведь поскользнулась, правда, Ханна?
Ханна кивнула.
— По-моему, она просто испугалась, — добавила Лейн, — но сейчас, кажется, все в порядке.
— Лейн пришла, и мне стало лучше, — заявила Ханна.
— Очень любезно с ее стороны.
Лейн еще раз пожала плечами и сказала:
— Ну, боюсь, мне пора идти, надо увидеться с Роуэном. Пока!