— Я захотела услышать, что ты мне собирался сказать.
Он наклонился вперед, держа стакан перед собой.
— Неужели? Должен разочаровать тебя, Лейн, но я, кажется, забыл, что это было. — Он пожал плечами. — Столько времени прошло…
Поскольку она молчала, он предложил:
— Попробуй еще раз.
Лейн сглотнула, ее решительности был нанесен жестокий удар.
— Страдает фильм, Фергюс. Если и дальше ты будешь так работать, нам придется сделать разрушительные сокращения.
— А-а-а, тебя волнует, что пострадает твое детище.
— Так что же?
Он уставился в стакан.
— А может, меня это больше не интересует? Когда-нибудь и ты испытаешь это чувство.
Лейн вскочила.
— Фергюс, если я обидела тебя… конечно, обидела, то прими мои извинения. Я вела себя непростительно и не надеюсь, что ты простишь. Но ради бога, все остальное не должно пострадать. Дело не в моем детище, а в твоей репутации, которую ты губишь. Вспомни о других людях, которые вкладывали деньги, тяжелый труд в этот фильм. Неужели ты допустишь, чтобы они все потеряли? Ты должен понять это.
Фергюс допил виски и направился мимо нее за новой порцией. Она схватила его за руку.
— Пожалуйста, остановись.
— О, ты еще не забыла обязанности нянюшки. — Он сбросил державшую его руку и швырнул стакан, после чего резко обернулся к ней. — Но ведь тебе всегда было трудно говорить правду, не так ли, Лейн? Ты уверена, что приехала сюда не потому, что кто-то сообщил тебе о возникшей перспективе обручального кольца?
Изо всех сил она ударила его по лицу и, хотя он, потеряв равновесие, упал на кровать, никаких угрызений совести не испытала.
— Я бы не вышла за тебя, даже если бы ты…
Он зло хохотнул.
— Осторожно, Лейн, твой диалог хромает.
Она посмотрела, какое жалкое зрелище представляет собой Фергюс, провела ладонью по небритой щеке и сказала:
— Ты стал к тому же плохим отцом, слишком похож на Джозефа Леннокса. Это уже не игра, Фергюс. Он у тебя в порах сидит.
Лейн покинула его и вернулась в свою комнату. Ничего у нее не вышло, разговора по душам не получилось, правда, с человеком в таком состоянии говорить бессмысленно. Встряску она ему устроила, но гордости не испытывала.
Заснуть в эту ночь Лейн не рассчитывала, но приняла душ и переоделась. Растянувшись на постели, она прошлась по телевизионным программам, пыталась как-то разобраться в своем отношении к тому, что ей стало известно. Наконец выключила телевизор, желая точно так же разделаться с одолевавшими ее мыслями. Решив, что пора вздремнуть, — часы показывали без десяти двенадцать, — Лейн потянулась выключить лампу у кровати, когда послышался тихий стук в дверь. Не в силах поверить, Лейн медлила. Может, стучали в соседний номер? И услышала его голос.
— Лейн.
Стук повторился. Лейн закуталась в халат и выглянула за дверь.
— Можно, я войду? — спросил Фергюс.
Впустив его в комнату, Лейн убедилась, что перед ней другой человек. Лицо такое же измученное, но без щетины. Похоже, он принял душ и переоделся.
Опустившись на постель, он смотрел, как она закрывает дверь.
— Я пришел извиниться, — сказал он.
Лейн робко взглянула на него. Прежнее желание вероломно растекалось по ее телу.
Она возразила:
— Нет, это я должна извиниться за то, что ударила тебя.
Он криво усмехнулся и потер ладонью щеку.
— Это тебе удается лучше всего.
Она попыталась улыбнуться, но не получилось. Фергюс взял ее руки в свои и притянул к себе.
— Я сам напросился.
Лейн оказалась у него между коленей. Следующие слова были сказаны им просто, он не обвинял, и от этого ранили еще больнее.
— Ты была так нужна мне, Лейн, а тебя не было.
Она погладила его по той щеке, которую ударила.
— Теперь я здесь.
Он пытливо смотрел ей в лицо, потом положил на ее бедра ладони, привлек ближе и уткнулся лицом в теплое лоно. Лейн обхватила его голову, гладила по волосам, радуясь его возвращению.
— Мне было тяжело узнать о случившемся с твоей женой, Фергюс. Следовало приехать раньше, но я почувствовала, что чужая тебе. Я пребывала в неизвестности. Пусть это звучит слишком громко, но гордость моя была уязвлена. Казалось, всем известно о тебе больше, чем мне.
— Я здорово сглупил, правда?
— Мы оба, — ответила Лейн, с любовью глядя на его макушку.
Он впился ногтями в ее тело и откинулся назад, чтобы посмотреть на ее реакцию. Лейн делала все возможное, чтобы скрыть вспышку желания, загоревшегося в крови.