— Не нашли? А в ней все дорожные чеки? Та-а-а-к, значит, плакали мои денежки. — Он продолжал разыгрывать ее, а Лейн в отчаянии смотрела на него.
— Извините, Фергюс! Не могли бы мы вернуться? Вы согласны? Я готова сама себя выпороть.
Фергюс откинулся на спинку сиденья.
— Ммм… право, не знаю.
В голосе Лейн сразу появилась твердость.
— Как это, не знаете?
— Вы могли бы меня немного поощрить.
Спокойствие!
— Какого рода поощрение? — решительно спросила она, самоуверенно полагая, что ответ ей хорошо известен. Лейн попала под синий огонь его глаз.
— А что вы предлагаете? — улыбнулся он.
Она распахнула дверцу машины.
— Я предлагаю себе войти в дом и вызвать такси. Я способна вернуть свою сумочку, не прибегая к… торговле собственным телом!
Он уронил руки на руль.
— Слишком сильно сказано, вы не находите? Я ведь не рассчитывал на ваше тело, мисс Денхэм, всего лишь на прощальный поцелуй с пожеланием спокойной ночи.
Злая на Фергюса за то, что он заморочил ее, и на себя за собственную глупость, Лейн пустила в ход избитый женский прием, которым только усугубила ситуацию.
— Представляю, сколько таких поцелуев вы получили за свою жизнь, мистер Ханн!
Она поспешно выскочила из машины, прошипев «спокойной ночи», хлопнула дверцей и, спотыкаясь, пошла в темноте к вилле. Вспыхнувшие за спиной автомобильные фары осветили ей путь, отчего раздражение только усилилось, и Лейн в сердцах выругалась.
Оказавшись у себя, она, не включая света, прошла в спальню, закрыла дверь и привалилась к ней спиной, глубоко дыша, чтобы утихомирить биение предательского сердца. Но тут послышался тихий стук. Делать было нечего, Лейн включила свет и повернула ручку двери. За ней, словно в раме, стоял Фергюс, держа в руке ее сумочку.
— Может, вы это искали?
Лейн прищурилась.
— Где она была?
В глазах Фергюса запрыгали чертики.
— Я нашел ее на заднем сиденье.
— Все это время вы знали, что она там лежит, — обвинила его Лейн.
Фергюс явно притворялся.
— Как только вы ушли, я вспомнил, что снял ее со спинки вашего стула, когда последовал за вами к выходу. Должно быть, я бросил ее на заднее сиденье и забыл.
— Забыли? — Лейн скептически подняла бровь.
Он изобразил невинность.
— Да, мадам.
Она недоверчиво покачала головой.
— Вы забыли, что я насмотрелась фильмов с вашим участием, и меня не проведешь.
Он склонился к ней.
— Неужели вы смотрели столько фильмов с моим участием?
Смущение, раздражение и… желание теснили грудь Лейн, пока сияющие весельем синие глаза заглядывали ей в лицо. И вдруг, забросив на плечо сумочку, она расправила плечи и решительно заявила:
— О да! Понимаете, я боготворю даже землю, по которой вы ходите. Я из числа фанатов Фергюса Ханна.
— Должно быть, нелегко сделать такое признание. — Он притворился, что не заметил сарказма в ее голосе.
Не желая, чтобы ей помешали высказаться, она поспешила продолжить:
— Так разве я откажусь лечь под вас? И вы сможете изнасиловать меня и сделать еще одну зарубку на столбике кровати, не так ли?
Веселье Фергюса мгновенно сменилось задумчивостью. Он заговорил спокойно, без всякого смущения:
— Никогда бы не подумал, что вы увлекаетесь бульварной прессой.
Лейн проглотила это и стояла на своем.
— Я читаю то, что отражает жизнь во всех ее проявлениях.
Что-то над ее головой привлекло внимание Фергюса. Он направился к балкону. Лейн так и осталась с открытым ртом, наблюдая, как Фергюс закрывает оставленную ею распахнутой балконную дверь.
— Это было неразумно, — сказал он.
— Видимо, забыла закрыть, но вечер довольно теплый, а я люблю свежий воздух.
Ее оскорбило, что он позволяет вести себя так, будто ему разрешено войти в ее комнату. Фергюс покачал головой с таким видом, словно столкнулся с безнадежным случаем.
— Какое легкомыслие! Надеюсь, у вас есть средство от насекомых?
— Средство от насекомых? — переспросила она, складывая на груди руки. — Нет, но, наверное, смогу приобрести.
Фергюс обернулся к ней.
— Так на чем мы остановились?
Лейн указала ему на дверь. Он проигнорировал этот жест и продолжал изучать ее лицо.
— Вам кто-нибудь говорил, что у вас зеленые глаза?
Лейн уронила руки и топнула ногой.
— Чуть ли не каждый, кого я знала.
— А-а… — Фергюс откашлялся. — И много их было?
Снова скрестив на груди руки, Лейн нетерпеливо притопывала ногой. Фергюс задумался и, явно что-то решив для себя, признался: