Вскоре Тэппэн достиг края тени, отбрасываемой горами, и попал теперь в объятия солнца. Перемена была ужасающая. Он сгорал, был подавлен и двигался с трудом. Ему казалось, что солнце жгло его через одежду, что он шел по раскаленному железу.
Когда пот прекратился и кожа сделалась сухой, он выпил половину воды из фляжки и замедлил шаг. Силы Дженнет, казалось, не уменьшились. Никогда еще Тэппэн не верил в ее силы так, как сейчас. Только Дженнет могла выдержать такое путешествие.
За спиной Тэппэна горело раскаленное солнце. Он выпил оставшуюся половину первой фляжки с водой. Только закат мог спасти его. Еще два часа такой невыносимой жары свалят его с ног.
Мрачный блеск долины принял красноватый оттенок. Зной ослеплял Тэппэна. Наступил момент, когда он пошел возле Дженнет, держась рукой за тюк и закрыв глаза, которые не могли больше выносить огненного блеска. Скоро он понял, что солнце опустилось за Панаминты, потому что пламя уже не жгло его.
С заходом солнца резко изменился мир Долины Смерти. Она еще дымилась маревом жары. Но непрестанное невыносимое пламя исчезло. Перемена была так огромна, что, казалось, наступила прохлада.
В сумерки — странные, призрачные, мрачные и безмолвные, как смерть, — Тэппэн, следуя за Дженнет, спустился с песков в местность, покрытую илом и бурой.
Перед наступлением ночи Дженнет остановилась у медленно текущего источника, показавшегося Тэппэну уксусным. Он был неглубок, и дно его, повидимому, было твердым. Но Дженнет отказалась перейти его. Тэппэн доверял ей больше, чем самому себе. Он позволил Дженнет свернуть налево и пойти вдоль течения странного ручья.
Ночь приближалась. Ночь, лишенная звезд, небесного свода, лишенная звуков, горячая, отягченная неосязаемыми токами. Тэппэн опасался раскаленных полуночных ветров Долины Смерти. До сих пор он не встречался с ними. Он слышал рассказы золотоискателей, что человек, застигнутый в Долине Смерти этими ветрами, еще не возвращался, чтобы рассказать о них. Повидимому, и у Дженнет что-то было на уме. Она уже не была спокойным, благодушным животным. Тэппэну она казалась сосредоточенной. Безусловно, она знала, каким путем надо следовать. Тэппэну нелегко было держаться возле нее; если же он отставал на десять шагов, он терял из виду животное.
Наконец, Дженнет дошла до конца источника и свернула на равнину, покрытую кусками соляных корок, подобно речному льду, расколовшемуся, сбившемуся и вновь скованному морозом. Невозможно было найти сносную тропинку. Но все-таки и здесь Дженнет инстинктом угадала, куда направиться. Тэппэн уже давно перестал сам выбирать дорогу. Север, юг, запад и восток были равны для него. Ночь была, как пропасть, тишина и темнота подобны стене.
Теперь Тэппэн находился более чем на сто метров ниже уровня моря после дня, жара которого достигала ста сорока пяти градусов. Он чувствовал, что начинает терять чувство равновесия и способность думать. Теперь одни только примитивные инстинкты управляли его телом. Он надеялся пересечь низкие места до того, как начнут дуть полуночные ветры.
Надежды Тэппэна были напрасны. Как он слышал, иногда в периоды длительной ужасной жары наступала ночь, когда огненные ветры начинали дуть раньше полуночи. К несчастью, Тэппэн был застигнут именно такой ночью.
Вдруг ему показалось, что воздух, горячий, как кипяток, начал двигаться. Он стал весомым. Он двигался бесшумно, тяжело. Быстрота движения возрастала. Тэппэн понял, что произошло. Завеса, созданная жарою дня, уступала неведомому стороннему давлению. Что-то привело в движение раскаленный воздух, который должен был подняться вверх, уступая место более свежему, стремящемуся вниз. Тэппэн услышал первый протяжный отдаленный стон ветра, и его охватил ужас. Это не было похоже ни на один земной звук. Нельзя было сомневаться в том, что рано или поздно пустыня поглотит его.
В тело Тэппэна вонзались миллионы раскаленных игл. Он почти ослеп и судорожно схватился за Дженнет…
Стон предшествовал другим, все более сильным и продолжительным, пока, наконец, они не превратились в непрестанный вой. Скорость ветра возрастала, и закружились тучи мелкой пыли. Как ни глубока была темнота ночи, она не скрывала этих белых вихрей, несущихся по долине. Ноги Тэппэна ощутили медленный подъем почвы. Он почувствовал приближение области буры и солончаков, натра и серы. Он вступал в западню Долины Смерти в то время, когда дули огненные ветры.