Стон перешел в рев. Тэппэн чувствовал, как в его тело вонзались миллионы раскаленных игл. Он сгорал. Ядовитые запахи проносились так быстро, что не успевали удушить Тэппэна. Он едва успевал открывать рот, как буря уносила смертельный газ. Тэппэн почти ослеп и судорожно схватился за Дженнет. Каждое дыхание требовало мучительного усилия. Его легкие раздувались, как большие меха. Неровное, трепетное биение сердца напоминало локомотив, которому не хватало топлива. Это было непосильным испытанием для его редкой выносливости. И он был почти побежден.
Зрение, обоняние и слух изменили ему. Осталось только осязание — он ощущал веревку, осла и землю, и ужасное давление извне на всем теле.
Скоро он почувствовал переход с солончаковой равнины на песчаный спуск, а потом на каменистый склон. Давление ветра постепенно уменьшалось; изменение в воздухе уже дало возможность дышать; Дженнет остановилась. Но Тэппэн потерял последние силы и впал в забытье…
Когда он пришел в себя, то увидел; скалы и живую зелень мескиты[9] и тамараки[10]… Дженнет лежала возле со сползшим на-бок грузом. Тэппэн услышал странный бормочущий переливчатый звук. Тогда он понял, что был спасен. Дженнет вывела его из Долины Смерти к цепи гор, прямо к бегущему ручью.
Тэппэн пополз к воде и стал осторожно пить небольшими редкими глотками. Он должен был победить жадность, хотя ему хотелось пить, не отрываясь. Потом он пополз к Дженнет и, развязав веревки, освободил ее от груза. Дженнет поднялась. Перенесенные страдания не оставили на ней никакого следа. Она кротко взглянула на Тэппэна, как бы говоря: «Ну, вот, я вытащила тебя из этой дыры!»…
Тэппэн ответил ей благодарным взглядом. Теперь он видел в ней не только трудолюбивого осла, но и своего спасителя.
— Дженнет, ты спасла мне жизнь! — воскликнул он. — Я не забуду этого никогда.
После перенесенных испытаний в Долине Смерти Тэппэна уже не тянуло больше в пустыню. Что-то изменилось в нем. Зеленые ароматные леса, поляны, усыпанные по краям коричневыми иглами сосен, скалистые утесы и огромные красочные каньоны, холодная вода ручье в Тонто — прельщали его сейчас больше, чем жара, пыль, яркий свет и пустота огромных равнин.
Из золотоискателя Тэппэн стал охотником, заботясь только о том, чтобы не умереть с голоду.
Тэппэну пришлось узнать, что во многих отношениях бассейн Тонто был суровой страной. Ниже, в чаще, зима была легка, и снег быстро таял, не успевая обратиться в лед. Но высоко в горах, где Тэппэн обыкновенно оставался как можно дольше, было подлинное царство бурь. В середине зимы снега доходили до пяти метров толщины, и термометр не поднимался выше нуля.
Один старик, уроженец Тонто, как-то предупредил Тэппэна:
— Смотри, дружище, чтобы тебя не застала в горах одна из наших снежных бурь. Боюсь, что тогда тебе не удастся выбраться оттуда.
Но Тэппэн имел обыкновение следовать, куда его влекло желание, не считаясь с советами. Он перенес ужасную полуночную бурю огненных ветров в Долине Смерти. Что значили для него снег и мороз? Поздняя осень в горах была самым, красивым и восхитительным временем года. Однажды он был свидетелем того, как темно-зеленые и бронзовые леса за одну ночь были сплошь усыпаны снегом. Какое неожиданное превращение! Солнце растопило белые покровы сосен, и только чудесный белый ковер остался раскинутым у подножия деревьев. На его фоне шершавые коричневые стволы казались еще стройнее и величественнее, и для глаз скитальца, привычных к пустыне, темная зелень сосен, золото осин, рыжие листья дуба превратили леса в сказочный мир.
Годы быстро проходили для Тэппэна. Каждую новую весну, каждую осень он встречал, чувствуя себя все более одиноким. У него был смутное предчувствие, что его кости уже не будут погребены в песках пустыни, но прах их смешается с иглами сосен и мягким душистым мхом леса. И Тэппэн радовался этому.
Однажды на закате он остановился в каньоне Пайн — узком ущельи, края которого были покрыты лесом. Была середина ноября.
Во все время листопада стояла прекрасная, ясная погода. Ни одной бури. Но туземцы, встречавшиеся Тэппэну, говорили, что такая осень часто бывает обманчива.
Этот день был чудным теплым днем американского лета. Вблизи лагеря, на узкой полосе, покрытой травой, мирно паслась Дженнет. Тут же суетились горные индейки, еще не имевшие желания спускаться вниз на зимние квартиры. Рыжие резвые белки прыгали, визжали, роняли на землю сосновые и еловые шишки, наполняя воздух шумом и гамом.