Орхан понял, что разговор закончен, и вышел, исполнив ритуал прощания: поклонившись и поцеловав руку отцу…
Девочка стояла на ковре. Она решилась отступить, отойти от сердитого старика, сидевшего перед ней. Она была босая; видно было, что ноги у неё маленькие и красивой формы. Должно быть, ей велели разуться только недавно, потому что ступни её оставались нежными, розовыми… Осман разглядывал её, но не откидывал покрывало с её лица… В сущности, он уже решил, что станется с этой девочкой… «Если бы она была дочерью самого простого крестьянина, торговца или ремесленника, я бы не поступил с ней так, как я поступлю с ней, — думал спокойно Осман. — Но я должен сделать нечто подобное, хотя бы один раз в своей жизни!.. Дети правителей и знатных должны расплачиваться за то, что они — дети правителей и знатных! И мои потомки будут расплачиваться, я знаю… Но надо позвать Михала… Он тоже должен заплатить…» Осман потянулся, не вставая с подушки кожаной, к прикреплённому на стене бронзовому щиту с колотушкой и ударил громко… Девочка вздрогнула. Вбежал слуга. Султан Гази приказал ему немедленно послать за господином Михалом!.. Осман знал, что Михал в городе, в своём доме городском… За что должен заплатить Михал, Осман так и не определил словами, но знал уже твёрдо, что Михал должен заплатить и заплатит!..
Слуга бросился с поспешностью исполнять приказ султана; поняв тотчас, что приказ этот следует исполнить как возможно скорее!..
«И он заплатит, — думал Осман о Михале… И добавлял в уме: — И я заплачу, и она заплатит!..»
Он потёр двумя пальцами левой руки смуглый свой лоб, уже давно пересечённый бороздками морщин. Припоминал греческие слова. Вспомнил. Приказал маленькой гречанке сесть на ковёр. Она послушно уселась у стены. В её движениях виделась не игривая покорность женщины, но послушность запуганного дитяти…
«Это хорошо, что оно так», — подумал Осман. И мысли его продолжились…
«Я не знаю, перед кем я согрешил, — думалось, — но я согрешил, и знаю я свой грех! Как же это я мог столько лет, всю свою жизнь оставаться чистым? Мои бойцы пачкались в крови, а я лишь отдавал приказы; а если я убивал, то убивал достойно, благородно, или же случайно убивал… Но как я мог столько времени предавать своих людей? Сегодня я наверстаю упущенное, разом всё поправлю, восстановлю справедливость!.. И Михал… И ведь он то же, что и я — убивал достойно, благородно, а то случайно убивал… Разве он заплатил за то, что сделался моим ортаком? Где его плата за это, за его служение мне?.. Но мы заплатим сегодня все!..»
Выходя из дворцовых ворот, у самой коновязи, где привязывали коней сыновья султана и его ближние приближенные, Орхан столкнулся с Куш Михалом, тот слезал с коня и намеревался бросить слуге поводья…
— Что султан Гази? — спросил Михал. — За мной послал, велел прибыть сейчас же во дворец! Не ведаешь, какое дело ныне?..
Орхан, храбрец, уже испытанный в битвах, ощутил явственное онемение губ под усами.
— Нет, — отвечал. — Я не ведаю, какое у отца дело к тебе. Могу лишь сказать, что ничего дурного не случилось…
— Радуюсь! — быстро бросил Михал Гази и шагами скорыми вошёл в ворота…
Орхан сел на коня, оглянулся. Слуга привязывал коня Михала… Спутники-ортаки Орхана двинулись следом за ним верхами… Орхан предполагал, что сегодня произойдёт нечто страшное… Было странно! Прежде отец Осман никогда не любил, не хотел, не желал никаких излишних плотских удовольствий; Орхан знал! Если бы отец захотел только!.. Мог бы иметь сколько угодно таких девчонок!.. Мог бы иметь самых красивых жён и дочерей неверников!.. Но отец никого не хотел! Отец оставался верен Мальхун Хатун, матери Орхана; верен Рабии Хатун, матери единокровных братьев Орхана… И Орхан знал, что ведь отец любил истинно этих женщин, своих жён любил; и все знали… Да Орхан ни мгновения не полагал, что отец оставил в своих покоях пленницу для своего плотского удовольствия!.. А для чего?.. Для чего послал за Михалом?.. Орхан отгонял смутные дурные предчувствия… А знал, знал, что предчувствия эти верны!.. Но ведь говорил сам себе, сам себя убеждал, придумывал самые обыкновенные причины… И наконец сам себе сказал, что ведь всё просто! Султан Гази послал за Михалом, чтобы допросить девочку. Отец умён; отец хочет узнать нечто такое, чего, быть может, не узнаешь от возрастных, взрослых мужчин-воинов!.. Ведь отец Осман так хочет ладить с греками, болгарами; так хочет привлекать их на свою сторону!.. А для этого надобно многое о них узнать, разузнать… И не только о них, о мужчинах-воинах, но и об их жёнах, дочерях; о том, как устроена домашняя жизнь… Да, да!.. Вот и разгадка, вот и разгадка!.. Но ведь Орхан понимал, чуял, что никакая это не разгадка!.. А на самом деле… А на самом деле отец сам знает, что делать, как поступать… Отец знает!..