Ночевали в домах наместников, в имаретах — обителях дервишеских. В особых гостиницах — ханах — останавливались. Осман и его спутники ели вместе с прочими, брали с большого блюда рис и кусочки мяса, пили воду и айран…
В этих ханах принимали на ночлег всех, людей всякой веры, правоверных, христиан, иудеев…
По приказу Османа выстроено было в городах и селениях много бань, таких, какие ставились в этих землях в древние времена. Михал рассказал когда-то Осману, что священники и монахи запрещают православным мыться в банях:
— Они говорят, что мытье подобное — есть излишнее ублаготворение плоти!..
— Ну, так мы будем ублаготворять свою плоть! — воскликнул тогда Осман. — Мы, а не они, сделаемся наследниками древних жителей этих мест!..
В банях поставлены были мраморные возвышения-курны, чтобы на них лежа, прогревать тело; поставлены были и котлы большие, сверху медные, снизу — каменные, где нагревалась вода… Осман и Михал отправлялись в баню, выходили с очищенными от грязи дорожной телами, дышащими легко…
Устраивались празднества в честь султана Гази. Осман не обижал никого отказом, садился вместе с Михалом, со своими сыновьями и сыновьями Михала на почётные места, устланные коврами…
Рокотали струны ребапов, заливались деревянные флейты-неи… Плясали танцоры в пёстрых кафтанах, затянув туго пояса… Начинались разного рода состязания. Поднимали мужики тяжёлые камни-валуны, наклонившись, вытянув книзу руки и напруживаясь; напрягались лица, темно краснели… Борцы натирали друг друга смешанным с водой оливковым маслом… Осман любовался стройными, могучими красавцами-богатырями-пехливанами… Играли мышцами упругими смуглыми молодые тела, улыбались белые зубы… Многие ещё продолжали отращивать волосы и носить две косы, по старинному обычаю тюрок; но Осман приметил и многих юношей с бритыми головами… Те, что носили косы, укладывали их перед началом борьбы в узел на затылке, стягивали, чтобы не упали, не помешали… Осман с грустью глядел на юношей с бритыми головами… «Эх! Выводятся старые обычаи!..» — думалось невольно… Однако не говорил ничего, не произносил слов осуждения молодых за их новшества…
Борцы-пехливаны проходили, сильные, лёгким шагом мимо почётных гостей.
— О, пехливаны! — возглашал глашатай и дул в бычий рог. — О, пехливаны! Да будет борьба честной и да приведёт Аллах достойнейшего к победе!..
Тела молодые живые блестели в солнечном свете… Разбившись на пары, принялись бороться пехливаны… Вот один ударил другого в ухо… Крики разносятся нестройные, кричат, что так бить не по обычаю!.. А борец, которого так неверно ударили, вдруг отрывает резко соперника от земли и бросает на траву… Многие зрители вскакивают, кричат… А вот ещё пехливан падает поверженный, но напрасно победитель радуется; упавший подымается, захватывает противника своего позади спины, и вот уже оборачивается поражение победой!..
Звенит-гремит музыка… Музыканты покачивают головами в тюрбанах округлых, пальцы длинные перебирают звонко струны, бьют-стучат в бубны… Женщины, прикрывая лица платками, грудятся в отдалении от мужчин, глядят на музыкантов…
В одной из крепостей Осману поднесли в дар мраморную статую, сделанную в глубокой древности. Статуя эта изображала полунагую женщину. Вся нижняя часть её тела, видевшегося таким нежно-изящным, таким белоснежным, была задрапирована складчатой тканью; и трудно было поверить, что эта ткань — на самом деле — камень, белый камень! А груди у этой женщины были, как белые круглые чаши… И в руках она держала нечто круглое, наподобающее круглый белый щит… Но одна рука была отбита более чем до половины… И голова… Не было ни головы, ни шеи — отбиты!.. Но как странно! Такая, без головы, без руки, эта мраморная женщина всё равно оставалась прелестной, оставалась красавицей…
— Идол! — произнёс в задумчивости Осман. — Языческий идол… Но видывал я такое… Следует, конечно, разбить его… — Но Осман не спешил отдать приказ уничтожить статую… Обернулся к Михалу, стоявшему рядом…: — Видно, кто-то уже пытался убить её!..
— Да, — Михал кивнул, — христиане уничтожают такие скульптуры. Видишь, у неё нет головы, нет руки. Ясно, что её свергали с высокой подставки… Христиане уничтожили множество таких статуй!.. А сколько покалечили!.. Сколько я видел языческих богов и богинь с отбитыми носами, отбитыми руками, отбитыми головами… Помню, я был ещё малым, когда отец мой ссорился с церковниками из-за статуй подобных. Отец хотел препятствовать разрушению одного языческого храма, но ничего не вышло! Поп натравил крестьян на отца, едва они не убили своего владетеля!..