Осман покачивал головой, тихо-тихо приговаривал:
— Каковы эти неверные!.. Каковы!.. За что же терзать чужую сестру? Да ещё если брат её был им гостеприимным хозяином?! Убить сгоряча, такое случается! Но быть таким жестоким, как эти неверные!..
Михал слышал, посмотрел на Османа, но не произнёс ни слова. Взгляды их встретились, они поняли друг друга без слов… Затем Михал всё же заговорил:
— Существует жестокость случайная, существует жестокость вынужденная, и наконец — существует жестокость грубая, подлая, жестокость ради жестокости, такая, какая воспета в этих песнях!..
— Не таись от меня, — тихо проговорил Осман и, схватив руку Михала, быстро пожал. — Я знаю, о чём ты подумал, о чём вспомнил. Да, это так и есть! Мы с тобой совершили множество жестокостей случайных и много вынужденных, но таких жестокостей, как в этих песнях, таких жестокостей ради жестокости мы с тобой не совершали… Но я знаю, — Осман говорил с воодушевлением, тихим, но явственным, — я знаю, эти люди тоже будут нашими, их дети и внуки будут служить верно и преданно моим потомкам!.. Я это знаю!..
Кругом велись тихие и громкие беседные речи, раздавались внезапные громкие голоса. Несколько голосов молодых мужских вновь затянули песню:
Снова замолчали Осман и Михал, слушали новую песню, песню о прекрасных глазах красавицы Мирьяны; любовник страстный хочет пить глаза эти губами своими… Эх! Страшная жестокая любовь!..
Осман и Михал оставались в селении сербов ещё несколько дней. Болезнь не являлась более среди людей. Осман сказал сельчанам, что болезнь эта — не заразная:
— Тела умерших не раздулись, лица — не почернели. Эта болесть — не зараза…
Впрочем, в селе стали полагать, что именно присутствие Османа прекратило болезнь… В село прискакал посланный из поезда. Люди, сыновья Османа и Михала, не двигались в путь, ожидали возвращения своих отцов и повелителей. Осман сказал посланному, что спустя день выедет из села:
— А вы все отправляйтесь в дорогу. Мы с Михалом нагоним вас!..
И спустя день Осман и Михал покинули это село, провожаемые благословениями… Они ехали рядом, на хороших конях своих, как езжали множество раз в своей жизни. Вдали завиднелся поезд. Кто-то из поезда обернулся на близящийся топот копытный и, увидев Османа и Михала, издал радостный крик! Все тотчас остановились, ожидая… Но Осман и Михал, улыбающиеся, ехали, не поспешая…