Эту резню видели Хоквуд и Санта-Крус. Маркиз уже рванулся туда с галерами, ещё остававшимися в резерве.
Энтони схватил дон Хуана за плечо.
— Милорд, правый фланг в опасности.
Дон Хуан сразу же оценил ситуацию, обратив внимание и на то, что теперь генуэзская эскадра была в нескольких милях. К этому времени Дориа понял, что его обманули, и возвращался обратно. Но он сможет прийти на помощь не раньше чем через полчаса.
— Пусть Господь покарает этого человека за предательство, — прорычал дон Хуан.
— Я так не думаю, милорд, Дориа просто перехитрили. Но как бы то ни было, мы не можем больше ждать его.
— Ты прав. — Дон Хуан посмотрел по сторонам. Затем он приказал всем покинуть турецкие галеры, которые люди грабили, прежде чем жечь. Его суда направились на спасение папской эскадры.
Произошло ещё одно жестокое сражение, но теперь Улуч-Али понял, что его может смести весь флот противника. Суда христиан, кинув трофеи, шли на помощь главнокомандующему; Дориа двигался с юга.
Улуч в свою очередь отдал приказ оставить трофеи и направить тридцать уцелевших галер назад в залив. Напоследок он поднял на своей мечте знамя ордена Святого Иоанна, снятое с флагмана Джустиниани.
— Мы разобьём их до последнего! — прокричал дон Хуан. — Сигналь всеобщую атаку.
Энтони вновь взглянул по сторонам. Команды христиан почти выбились из сил. Даже люди Дориа, не задействованные в сражениях, гребли впустую в течение двух часов.
К тому же предательские обрывки облаков возвращались и затягивали небо.
— Милорд, — сказал Энтони, — осмелюсь сказать... Твои люди сейчас не поймают Улуч-Али. Но ведь ты и так достиг величайшей победы на море во всей истории. Ты разбил флот в триста кораблей и не уничтожил, может быть, пятьдесят.
— Я должен потопить каждый Турецкий корабль, Хоук, — стоял на своём дон Хуан.
— Но ты можешь потерять свой собственный флот, сударь. Через двенадцать часов начнётся шторм.
Дон Хуан посмотрел на небо.
— Что ты предлагаешь?
— Нам надо найти укрытие, сударь, и как можно быстрее. Недалеко отсюда есть бухта, где мы будем в безопасности, пока шторм не закончится. — Энтони усмехнулся. — Улуч-Али всё ещё будет закупорен в Лепанто, когда мы вновь отправимся в плавание.
Дон Хуан сначала усомнился, затем кивнул и отдал приказ. Флот христиан направился в укрытие.
Теперь можно было залатать дыры, полученные в битвах. Среди раненых Энтони обнаружил Сервантеса. Запястье его левой руки было забинтовано, кисти больше не было.
— Мне отрубили руку, — с гордостью в голосе сказал Сервантес. — Хирургу пришлось только завершить начатое.
Энтони пришёл в ужас от такого несчастья, но юноша казался на удивление жизнерадостным.
— Этот случай убедил меня, господин, — продолжил поэт, — что никто не может идти против своей судьбы. Я был приговорён и должен был потерять руку в Испании. Я покинул Испанию, чтобы потерять руку, служа Испании. Но это только доказало мне, что Бог милостив: ведь я был приговорён потерять правую руку, а потерял левую. Я всё ещё могу писать. — Сервантес усмехнулся. — Ты же не станешь отрицать, что теперь мне есть, о чём писать, монсиньор?
Не думая о своей судьбе, Хоквуд сел в лодку и направился к пробитой в нескольких местах галере Колонны. У него была определённая цель.
Картина здесь была такой же, как и на всех остальных кораблях: изнурённые люди сидели группами, пили вино, ужинали, обматывали раны, вспоминали и хвастались.
— Рад видеть тебя, Хоук! — приветствовал его Колонна, обнимая.
Даже кардинал де Гранвела, которого не было видно во время сражения, улыбаясь, сказал:
— Это великая победа!
— Каждый выполнял свои долг, — ответил Энтони.
— Кроме этого предателя генуэзца, — отметил кардинал. — Его следует повесить на мачте.
— Он ошибся, святой отец. Никто не может быть повешен за честную ошибку. Но мне нужна информация, монсиньор, — ответил Энтони и обратился к Колонне: — Твои корабли атаковали галера Пертав-паши?
— Мы захватили её. Она здесь, — кивнул Колонна.
— Что с пашой? Он погиб?
— Точно не знаю, там кто-то уцелел. Человек шесть ещё живы. Завтра прикую их к скамьям собственного судна.
— Разреши мне поговорить с ними?
— Конечно. Мои люди проводят тебя.
Энтони забрался на захваченное судно. Халил, как всегда, сопровождал его.
Закованные в кандалы турки сбились в кучу. Увидев Хоук-пашу, они не могли поверить своим глазам.