Фактически независимыми были и бедуинские племена. Они постоянно беспокоили Порту: на пути от Дамаска к Мекке и Медине часто грабили караваны паломников (например, в 1700 и 1703 гг.) sup>65.
Существование в Анатолии обширных владений с привилегированным статусом (маликяне-и дивани и арпалык66), санджаков наследственных принцев способствовало развитию центробежных тенденций в этих районах. Сепаратизм феодалов постепенно усиливался и в европейской части империи.
В Османской империи наследником всех крупных сановников империи кроме улемов до 1826 г. было государство, государственная казна. Не могли эти сановники передавать по наследству и свои посты или титулы: института дворянства в Османской империи не существовало. Преобладание государства над обществом выражалось в том, что правящий класс осуществлял свое господство преимущественно через государственную власть. Непременным критерием для причисления к этому классу было служебное положение, которое являлось, “возможно, не просто признаком социальной стратификации, но и классообразующим фактором, ибо служба вела к богатству” 67.
Не находившиеся на государственной службе владельцы крупной земельной собственности, недвижимости в городах, крупные торговцы и ростовщики, высшие слои немусульманского духовенства и др. принадлежали к правящему, господствующему классу по социально-экономическим признакам, но по своему социальному статусу оставались простой реайей (немусульманским податным населением) 68.
Внутри господствующего класса империи происходили сложные изменения, связанные с процессами развития османского феодализма, вытеснением одних феодальных укладов другими, изменением форм феодальной зависимости крестьян, нарастанием внутренних противоречий в османском обществе69.
Принадлежащие к правящему классу по мусульманской традиции продолжали именоваться “людьми меча и пера”, однако это деление все менее соответствовало реальному положению. Ухудшение имущественного положения ленников-сипахи происходило еще с конца XVI в., и отдельные его слои подверглись известной “дефеодализации“70. В связи с развитием товарно-денежных отношений и практически иссякнувшим источником военной добычи усилилось значение групп, занимающихся торговой, ростовщической и предпринимательской деятельностью: мусульманские традиции не содержали никаких запретов на подобные занятия. Кризис тимариотской системы усилил значение местной знати, в том числе и аянов, которые образовали отличную от прежних слоев правящего класса группу. Усиление аянов произошло благодаря их земельной собственности, богатству и связям, а не по причине принадлежности к сословию тимариотов или капыкулу71. Между представителями старой военно-бюрократической знати, которая видела единственный источник дохода в службе, и слоями, искавшими иные способы обогащения, существовал антагонизм, который, однако, был еще не настолько силен, чтобы привести к глубокому размежеванию72.
В Османской империи существовали три основных вида службы: военная (сейфие), бюрократическая (калемие) и духовная (ильмие). Это разделение, конечно, условное, поскольку не существовало четкого разграничения военных, административных и религиозных функций государства — они тесно переплетались и дополняли друг друга. Следует подчеркнуть, что в этом — коренное отличие османского государства, к примеру, от европейского. Однако “люди пера”, как можно назвать профессиональных бюрократов, до XVIII в. редко занимали пост губернатора провинции или садразама — это была “монополия” военных. Тем не менее с конца XVII в. большое число профессиональных бюрократов появляется в избранном кругу пашей73. По-видимому, это было отражением соперничества между бюрократией и военными, а также растущей профессионализации государственного аппарата.
Несмотря на экономическое расстройство, коррупцию, ослабление армии и т. д., Османская империя продолжала оставаться сильным и сравнительно прочным государственным образованием. Американский исследователь С. Шоу считает, что одной из причин ее устойчивости был “многочисленный корпус писцов”, т. е. профессиональных чиновников среднего и низшего уровня, которые выполняли основной объем административной работы в государстве, невзирая на некомпетентность и коррупцию тех, кто номинально стоял над ними74. Что же касается верхнего слоя администрации и высшего чиновничества, то они были серьезно ослаблены взаимным соперничеством и обычно короткими сроками пребывания в должности. Сильными были общие позиции военных, но их ослабляла внутренняя анархия.